Борясь с бюрократией для того, чтобы обрести подарок семьи

Тараз, Казахстан - Он впервые устроился на их руках около года назад, весящий меньше нормы 9 месячный ребенок в серой олимпийке. Они находились в приюте, расположенной за разваливающимся строительством дома здесь в Центральной Азии, невообразимо далеко от их дома в пригородном районе Филадельфии, но в тот же самый момент они знали о том, что они не захотели отпускать его.
Они решили назвать его Ноа
"Он показался подходящим для нас мальчиком", написала Ребекка Комптон, профессор колледжа по мере того, как она и ее муж, Джереми Майер, адвокат по трудовым вопросам, начали то, что они полагали, будет стандартным процессом усыновления.
Но в эти дни в Казахстане, России и других бывших советских республиках, усыновления часто оказываются далекими от стандарта, особенно в свете получившего чрезвычайную огласку - и ставящего в крайне затруднительное положение - возврата 7-летнего российского мальчика в Москву в апреле месяце его приемной американской матерью.
Г-жа Комптон и г-н Мейер предполагали, что они скоро полетят обратно в Соединенные Штаты с Ноа. Но затем начались задержки. Казахские официальные лица отказались дать согласие на усыновление.

Борясь с бюрократией для того, чтобы обрести подарок семьи

Тараз, Казахстан - Он впервые устроился на их руках около года назад, весящий меньше нормы 9 месячный ребенок в серой олимпийке. Они находились в приюте, расположенной за разваливающимся строительством дома здесь в Центральной Азии, невообразимо далеко от их дома в пригородном районе Филадельфии, но в тот же самый момент они знали о том, что они не захотели отпускать его.
Они решили назвать его Ноа
"Он показался подходящим для нас мальчиком", написала Ребекка Комптон, профессор колледжа по мере того, как она и ее муж, Джереми Майер, адвокат по трудовым вопросам, начали то, что они полагали, будет стандартным процессом усыновления.
Но в эти дни в Казахстане, России и других бывших советских республиках, усыновления часто оказываются далекими от стандарта, особенно в свете получившего чрезвычайную огласку - и ставящего в крайне затруднительное положение - возврата 7-летнего российского мальчика в Москву в апреле месяце его приемной американской матерью.
Г-жа Комптон и г-н Мейер предполагали, что они скоро полетят обратно в Соединенные Штаты с Ноа. Но затем начались задержки. Казахские официальные лица отказались дать согласие на усыновление.
Но г-жа Комптон и г-н Мейер не пожелали сдаваться. Они взяли отгулы со своих рабочих мест, оставаясь в Казахстане в течение многих месяцев подряд, участвуя в приводящей в ошеломление борьбе с казахской бюрократией. Только на прошлой неделе, после того, как они забыли о своих жизнях с тем, чтобы обрести ребенка, которого они теперь глубоко полюбили, они наконец-таки узнали, могут ли они его усыновить - и будет ли этот День благодарения днем радости или отчаяния.
"Этот момент является одним из единственных, когда у меня когда-либо было ощущение того, настолько я беспомощна в отношении чего-то, что беспокоит меня больше всего", сказала г-жа Комптон. Препятствия, с которыми столкнулись г-жа Комптон и г-н Мейер, отражают все возрастающую сложность усыновления иностранцами в бывшем Советском Союзе, который начиная с момента падения коммунизма два десятилетия назад, был популярным местом посещения для потенциальных родителей. По мере того, как эти страны становятся более стабильными, они все в большей степени выступают против идеи посылать будущие поколения за границу.
Но они все еще поддерживают существование больших систем приютов, вследствие чего дебаты периодически вспыхивают в отношении того, что лучше всего отвечает благу детей. Власти хотели бы, чтобы усыновления осуществлялись местными родителями, но таковых оказывается недостаточно в странах, наподобие Казахстана и России.
Проблема связана не обязательно с плохими условиями, существующими в приютах. Тот, который находится в Таразе, выглядит чистым и хорошо ухоженным, а дети кажутся счастливыми. Но эксперты говорят о том, что дети, более вероятно, будут себя чувствовать в комфорте в хорошей семье.
Г-жа Комптон провела большую часть прошлого года в Таразе, городе на древнем Великом шелковом пути, где английский язык услышишь редко и вареное конское мясо является типичным видом еды. В течение многих месяцев она ежедневно приходила в приют для того, чтобы увидеть Ноа.
Родившийся преждевременно, он отстал в своем развитии, но при постоянном внимании он начал нагонять, превращаясь в энергичного малыша на глазах у американцев. Во время недавнего посещения приюта он хихикал и корчился, в то время как г-жа Комптон читала ему книжку с фиолетовым динозавром и голубыми касатками, как будто бы они были обычными матерью и ребенком.
"Когда я нахожусь здесь, я не сомневаюсь в том, что я делаю", сказала она. "Как только я вижу его, я не думаю о юридической ситуации, или как долго я находилась в Таразе. Я лишь только хочу держать его на руках".
Но время посещения скоро закончилось. Она должна была покинуть приют, и он остался там. Многими ночами в последние месяцы, она уединялась в своем гостиничном номере и неизвестно то ли для того, чтобы нареветься или выплакаться или биться своей головой о стену от расстройства. Она сказала, что как-то она во сне видела, как она обнимала Ноа, но затем он исчез, хотя она все еще могла чувствовать его прикосновение. Тогда она обнаружила его поблизости, "глядящего на меня своими темными ищущими глазами", вспоминала она, но он затем исчез снова.
Усыновления иностранцами в Казахстане могут осуществляться относительно гладко, но у г-жи Комптон и г-на Мейера был неудачный выбор времени.
В январе, вскоре после того, как они начали процесс усыновления, умерла Кейси Джонсон, дочь Вуди Джонсона, владельца команды New York Jets. Г-жа Джонсон, которая усыновила ребенка из Тараза в 2007 году, прожила проблематичную жизнь и ее смерть вызвала вопросы в Казахстане о том, стоит ли разрешать усыновление. Местные официальные лица стали чрезвычайно осторожными, и замедлили принятие решения по нескольким процессам усыновления.
Затем в апреле, 7-летний мальчик был отправлен самостоятельно обратно в Москву его американской матерью и Кремль потребовал новые гарантии на усыновления от Соединенных Штатов. Это произвело волновой эффект по всем странам бывшего Советского Союза.
В мае суд отклонил ходатайство г-жи Комптон и г-на Мейера о том, чтобы усыновить Ноа, утверждая, что приют не предпринял достаточных усилий для того, чтобы выявить, насколько могли ли бы это сделать казахи. Они опротестовали решение.
40-летняя г-жа Комптон, являющаяся заведующей кафедрой психологии в Хаверфорд-Колледже в Пенсильвании и 40-летний г-н Мейер имели мало навыков для того, чтобы иметь дело с казахской правовой системой, которая часто казалась весьма дисфункциональной. Они не знают казахский или русский языки, на которых здесь говорят, и зависели от переводчиков, консультантов и адвокатов.
"Мы никогда не были в полной уверенности в отношении того, что происходило", сказал в прошлом месяце г-н Мейер, который должен был возвратиться в Пенсильванию на протяжении лета в связи с работой. "Мы находимся в неведении в самый важный момент в нашей жизни".
Раиса Шер, национальный детский омбудсмен в Казахстане, сказала в интервью, что официальные представители Тараза следовали букве и духу закона. Она сказала, что Казахстан поддерживал усилия по тому, чтобы удерживать младенцев в стране, вследствие чего официальные лица должны были гарантировать, что усыновление иностранцами было крайним шагом.
"Очень печально, когда страна не может побеспокоиться о своих собственных детях", сказала она. "Мы считаем эти усыновления иностранцами лишь только в качестве временной меры".
Казахские официальные лица даже предложили, чтобы г-жа Комптон и г-н Мейер поискали другого ребенка, как будто бы Ноа мог бы быть обменен на кого-то еще. Их коробило от мысли, что ребенок, который был брошен одними родителями, будет оставлен и другими.
Но к сентябрю, как казалось, появился просвет. При правительстве, оказавшемся под усиленным лоббированием со стороны г-жи Комптон и г-на Мейера и их сторонников, местный суд дал понять о том, что он пересмотрит их случай, если будет доказано, что никто из казахов не захотел усыновить Ноа.
Приют представил доказательства. Затем было еще больше бессонных ночей, в то время как они ждали в Таразе решения. В этом месяце суд предварительно поддержал решение об усыновлении. "Мы победили. Мы победили!!" - написали они на своем частном блоге.
На прошлой неделе они получили заключительное решение с одобрением и в пятницу они вышли из приюта с новым, к настоящему времени 20-месячным членом их семьи. Они надеются на то, что другие иностранцы, которым также заблокировали усыновление в Таразе, испытают подобного рода облегчение.
Г-жа Комптон и г-н Мейер должны оставаться в Казахстане в течение еще нескольких недель, но они сказали, что они чувствовали себя великолепно, празднуя День благодарения в иностранном государстве, учитывая то, насколько они должны были быть благодарными.
Они отметили, что праздник напомнил им о казахском имени Ноа, Алданыш. В свободном переводе это означает "оставшийся в живых".

Клиффорд Леви,
"Нью Йорк Таймс",
23 ноября 2010 года,
Перевод - Zpress.kg-UVU

Источник - Zpress.kg