История языка — это всегда история народа, его социальных структур и политической власти. Русский язык, который сегодня является одним из крупнейших мировых языков, прошёл долгий и противоречивый путь.

В разные эпохи он был языком церкви, государственной бюрократии, литературы и науки. Но в XVIII–XIX веках в самой Российской империи сложился парадокс: русский язык стал не языком господствующего класса, а языком крестьян, в большинстве своём крепостных. Элитные же слои — дворянство и образованная знать — предпочитали говорить, писать и думать по-французски, иногда по-немецки или по-латыни.

Как получилось, что «язык народа» в империи с царской властью оказался языком униженных и закрепощённых, в то время как элита считала его почти «простонародным жаргоном»? Чтобы понять этот феномен, нужно обратиться к истории формирования российской государственности, крепостного строя и культурной политики.

Крепостное право и социальная пирамида

К XVIII веку в России окончательно утвердился институт крепостного права. Большинство населения — крестьяне — были прикреплены к земле и фактически принадлежали помещикам. Государство не только юридически закрепило их зависимость, но и сделало крестьянство экономической основой империи.

Русский язык, естественно, был основным языком деревни, крестьянского мира. Он сохранял архаичные формы, местные диалекты и традиции устного народного творчества. Однако в официальной и культурной жизни России этот язык не имел равного статуса: он считался «низким», «простонародным», противопоставленным утончённой речи знати.

Помещики, обладавшие властью над крестьянами, зачастую не владели в совершенстве русским языком. Для многих дворян родным в бытовом и культурном смысле был французский, иногда немецкий. В элитных семьях гувернёры-иностранцы воспитывали детей с младенчества, и русская речь звучала вокруг них редко. Воспитание «по-русски» считалось признаком низкого происхождения. Таким образом, русский язык оказывался не просто языком крестьян, а языком угнетённых.

Французский язык как язык имперской аристократии

После реформ Петра I и особенно при Екатерине II российское дворянство стало активно ориентироваться на Европу. В культурном отношении главным образцом стала Франция. Париж диктовал моду не только в одежде и искусстве, но и в языке.

Французский язык выполнял сразу несколько функций: был языком «высшего света» и придворных; использовался в дипломатии; считался языком «цивилизованного» общения.

Русский язык в этом контексте воспринимался как «язык прислуги». Именно им дворяне общались с крепостными слугами, управляющими и крестьянами. Поэтому отношение к нему окрашивалось социальным оттенком: говорить по-русски значило «опуститься» до уровня народа.

Классическим примером является ситуация в литературе и переписке: дворянские семьи писали друг другу письма почти исключительно на французском. Даже дневники и воспоминания велись на этом языке. Лишь немногие считали нужным писать по-русски — и это воспринималось как патриотический жест.

Русский язык в Российской империи XVIII–XIX веков был фактически разделён на два уровня:

Народный язык — речь крестьян, ремесленников, купцов, которая сохранялась в устной форме.

Элитный язык — французский (иногда немецкий), на котором говорили и писали дворяне.

Такое разделение закрепляло социальную дистанцию. Дворянство не только эксплуатировало крестьян, но и дистанцировалось от них культурно. Русский язык был тем, что связывало их с «чернью», и поэтому считался признаком низкого статуса. Эта ситуация была характерна именно для России, где крепостное право сохранялось дольше, чем в большинстве европейских стран. В Европе к XIX веку национальные языки уже давно стали языками культуры и науки, тогда как в России русский язык только пробивал себе дорогу к равноправию.

Почему дворяне презирали русский язык?

Существовало несколько причин, почему именно в России элита оказалась оторвана от национального языка:

Долгое крепостное право. Пока крестьяне оставались «живым товаром», их язык воспринимался как язык зависимого класса. Ориентация на Европу. Российская знать стремилась доказать свою «цивилизованность» через подражание Франции. Отсутствие развитой русской литературы до XIX века. До появления Пушкина и его современников русский язык считался «непригодным» для высокой поэзии и философии. Система воспитания дворянских детей. Иностранные гувернёры учили французскому и немецкому, а русский считался второстепенным.

Таким образом, русский язык закрепился как «язык крепостных» — не потому что он был беден или ограничен, а потому что общество выстроило его статус на основе жёсткой сословной иерархии. До самой отмены крепостного права в 1861 году русский язык продолжал ассоциироваться с крестьянством. И хотя литература возвысила его, в реальной социальной жизни он оставался языком «низших».

Русский язык в Российской империи действительно имел статус «языка крепостных рабов». Это было связано не с его бедностью или ограниченностью, а с социальной структурой общества, где крестьянство составляло подавляющее большинство населения. Дворянство сознательно дистанцировалось от «низших» и перенимало французский язык как символ элитарности.

Бейсегазы Улыкбек,

Член Союза Журналистов Казахстана

Abai.kz