Несколько последних месяцев были отмечены для нашей страны достаточно бурными событиями, венцом которых стали досрочные президентские выборы. Все это время неоднократно проговаривался тезис, что наша история подошла к некоему важному этапу своего развития, за которым должны последовать какие-то перемены. Насколько обоснованны эти ожидания, какова их природа, как сочетаются в них внешние и внутренние факторы - об этом мы беседуем с известным казахстанским политологом, вице-президентом общественного фонда "Абай-акпарат" Айдосом Сарымом.

- Никогда так сильно не дебатировалась тема необходимости политических реформ. На ваш взгляд, оправдаются ли ожидания? И если да, то в каком направлении их стоит ждать?

Несколько последних месяцев были отмечены для нашей страны достаточно бурными событиями, венцом которых стали досрочные президентские выборы. Все это время неоднократно проговаривался тезис, что наша история подошла к некоему важному этапу своего развития, за которым должны последовать какие-то перемены. Насколько обоснованны эти ожидания, какова их природа, как сочетаются в них внешние и внутренние факторы - об этом мы беседуем с известным казахстанским политологом, вице-президентом общественного фонда "Абай-акпарат" Айдосом Сарымом.

- Никогда так сильно не дебатировалась тема необходимости политических реформ. На ваш взгляд, оправдаются ли ожидания? И если да, то в каком направлении их стоит ждать?

- Мне хочется в это верить. Политическая модернизация - это не просто популярный лозунг или часть наших международных обязательств перед ОБСЕ. Это насущная необходимость. Конечно, никто не ждет, что завтра Казахстан станет всеобщим образцом в сфере прав человека и демократии. Но последовательные и правильные шаги в этом направлении - это условие общественного прогресса. Есть, безусловно, множество разночтений и разных подходов в отношении того, как быстро и в каких именно направлениях должна осуществляться политическая модернизация. Но главное - что ее необходимость никем не отрицается. Может существовать множество параметров этого процесса, но нельзя упускать такой аспект, как своевременность. Давайте чуть абстрагируемся от нашей реальности и посмотрим на опыт стран Азии и Африки, скажем, за последние 40-50 лет, или на события, происходящие сегодня на Ближнем Востоке. Возьмем, к примеру, шахский режим в Иране, режимы в Тунисе или Египте. Все они были готовы провести реформы любой скорости и глубины, но сильно опоздали. К тому времени, когда они уже "созрели" до реформ, их общества ждали уже гораздо большего. Это отнюдь не потому, что Пехлеви, Бен Али или Мубарак были слабыми, неискушенными лидерами. Вот чего-чего, а мудрости, инстинкта власти, хитрости, опыта им было не занимать. Могли бы даже делиться опытом и экспортировать эти качества. Но власть - вещь довольно тонкая, штучная. Существует множество обманов, соблазнов, вызовов, аберраций, которые с течением времени способны приглушить любой выдающийся интеллект и инстинкт. Упустил тут, задержался там, не обратил внимания на что-то - и алмаз власти обращается в прах. Ведь что интересно, все три правителя были модернистами, стремились модернизировать свои народы и страны.

- И в итоге получили откат назад?

- В случае с шахским Ираном, безусловно. В случае с сегодняшним Тунисом и Египтом давайте посмотрим, понаблюдаем. Суть, как мне кажется, вот в чем. Сильный лидер, стремящийся осуществить модернизацию, - это благо для любой страны. Есть масса успешных примеров, которые сегодня массово цитируются, повторять их не будем. Они даже менее интересны, ибо обрели хрестоматийный характер. Интересны случаи модернизационных срывов и откатов. Такие страны, как Иран, Египет, если вспомнить империалистический и постколониальный периоды их истории, уже переживали по два-три таких срыва. Там, конечно, есть и вина западных держав, но история ведь в итоге делается внутри обществ и наций. Однако всегда наступает такой момент, когда одного лишь феномена национального лидерства оказывается недостаточно. Встает вопрос о социальной базе, о мощных общественных и государственных институтах, которые вместе с лидером становятся локомотивами модернизации. Своего рода диверсификация лидерства, разделение легитимности с другими институтами. И в таких случаях модернизации были успешными. Каждая страна находила свою скорость и свои пути, иногда и спорные, противоречивые, которые делали модернистские проекты успешными. Как оказалось, и излишняя спешка, и излишняя задержка несут реальные угрозы. Демократический проект нельзя ни скопировать, ни перенести откуда-то, его можно только изобрести на месте с учетом климата и культуры. Скажем, почему Запад мирился с "египетской демократией" образца Садата-Мубарака? Потому что все понимали: достаточно провести одни честные выборы, и к власти придут "братья-мусульмане". Но, с другой стороны, по прошествии 20 лет страна проснулась, и оказалось, что ее невозможно держать в узде старыми методами. Поэтому можно сказать, что Мубарак проиграл не в 2011 году, а гораздо раньше. Можно даже сказать, что он стал заложником истории своей страны. К краху его режима вела сама история, его вина и заслуга в том, что ему удавалось сидеть очень долго и разруливать ситуацию. Но, как видим, не бесконечно...

- И какова мораль?

- А мораль проста как египетский фунт. Великий политик не полагается на случай, он его сам создает и форматирует. Трудно? Да, но никто ведь и не говорил, что политика - игра "в чапаева" на шахматной доске! В Казахстане есть все условия, предпосылки для успешной политической и экономической модернизации. Причем это наш исторический долг - довести до логического завершения хотя бы один модернизационный проект, ибо в истории все такие проекты прерывались насильственно и извне. Это уникальный шанс. Население поддерживает курс реформ. Сил, способных затормозить и даже насильственно прервать этот проект, внутри общества нет. Пока нет. И выходит, что все взоры обращаются к власти. При этом надо понимать, что процессы, схожие с теми, которые происходят сегодня на Глобальном Востоке, происходят и у нас. Общество пробудилось и приходит в движение. Если смотреть с высоты сегодняшнего дня - медленно, но если с высоты исторической перспективы - то с огромной скоростью. В новом тысячелетии время и пространство сжимаются, становятся понятиями относительными. Идет брожение, растет поколение с обостренным чувством справедливости, с меньшим порогом терпения. Этим, кстати, отчасти можно объяснить и рост молодежной преступности, стрельбу в городах, рост числа банд и рэкет, которые, как казалось, после диких 1990-х ушли в прошлое. Нужны новые национальные конвенции и договоренности между элитами, которые позволят всем не трястись за свои капиталы, а работать на экономику страны, заниматься созиданием нации и государства.

- А можно сказать, что прошедшие выборы - это мандат на такие реформы?

- Да, конечно. Тем более что политическая модернизация была частью предвыборной программы президента, который впервые шел на выборы в качестве национального лидера. Я полагаю, что он это все понимает и начнет более уверенно реализовывать свои предвыборные лозунги и обещания народу.

- После выборов пошли разговоры о "смерти" нынешней генерации казахстанской оппозиции. Насколько обоснованна такая постановка вопроса?

- С целым рядом необходимых оговорок я бы согласился с такой постановкой вопроса. Дело даже, может, не в людях, ведь многие лидеры оппозиции - люди далеко не пенсионного возраста. Если брать каждого в отдельности, то это прекрасные люди, личности, патриоты нашей страны. Вопрос, как мне кажется, заключается в подходах, в понимании сути политики, сущности политического процесса. Быть политиком - это все же больше, чем быть прекрасным оратором, талантливым организатором, хорошим и честным человеком. Сегодня происходит некоторое разочарование оппозицией. И ее неучастие в выборах тоже добавило несколько черных камней на чашу общественных весов. Выросло новое поколение граждан. Меняется мышление, мировоззрение людей. Запрос на новую оппозицию в обществе уже есть. Вопрос только в том, кто станет "новой оппозицией"? Леваки-анархисты, которые будут идти под лозунгом "До основанья, и затем!"? Исламские радикалы, которые скажут "Шариат - и будет всем счастье!"? Радикальные националисты, которые крикнут "Долой всех, кто не ест казы!"? Кто? Самое опасное - это то, что в обществе нет запроса на умеренную парламентскую оппозицию. Люди, которые ценностно иные, нежели представители власти, все больше и больше тянутся к радикальным, крайним лозунгам. Посмотрите на некоторые газеты, сайты, которые любого, кто пытается мирно решать проблемы с властью, безоговорочно отностят к предателям и иудам! Их герои - те, кто "не идет договариваться в акимат, а идет сразу на площадь". В этом в значительной степени виновата и власть. Мы все еще живем элитным расколом 1999-2001 годов. Это не очень хорошая страница нашей истории. Надо, как минимум, попробовать ее перелистнуть и попытаться начать с чистого листа.

- Теперь все живут в ожидании парламентских выборов. С вашей точки зрения, каковы возможные подвижки в конфигурации отечественного партийного поля? Кто, кроме "Нур Отана", выдвинется на первый план? А кого "задвинут"?

- Чтобы уверенно ответить на этот вопрос, надо знать ответ на вопрос "Кто конкретно будет выдвигать и задвигать?". Не секрет ведь, что единого центра стратегического планирования во власти сегодня нет. А если есть, то он глубоко законспирирован. Нет даже подобия какой-нибудь захудалой "Лиги плюща". Понятно, что окончательное решение принимает глава государства. Но кто-то же ему должен говорить, советовать, предлагать варианты. Есть несколько центров, которые зачастую играют друг против друга. А когда существует подобный разнобой, то выходит все по покойному ныне афористу Черномырдину: "Хотели многопартийность, а получилась КПСС". Есть множество очевидных шагов и ходов. Но ясно одно: нынешнее партийно-политическое пространство не отражает общественной метафизики, всего спектра общественных настроений. По сути, у нас нет дееспособной партийной системы. Даже то, что половина существующих партий не смогла определиться с тем, идут они на выборы или не идут, поддержат они того или иного кандидата или нет, говорит о многом, если не обо всем. У нас нет ни одной ценностной, идеологической партии. У нас все партии "народные", у нас все catch-all party (партия-хватай-всех). Ни одна партия не может назвать своего базового избирателя! А партийная система может создаваться только и исключительно в стенах парламента и на подходах к нему. Радикалам парламенты и маслихаты не нужны.

- Как вы оцениваете уже известные кадровые подвижки на высших ступенях иерархической лестницы?

- Радует одно - то, что происходит омоложение правительства и постепенно отходят некоторые наиболее одиозные персонажи. Я бы это расценил как позитивный сигнал.

- Выборы стали уже историей. Тем не менее, на ваш взгляд, какую роль в их составляющей сыграли так называемые внешние факторы?

- Были два внешних фактора. "Ближневосточный", который, как мне кажется, сыграл некоторую отрезвляющую роль. Скажем так, роль мировоззренческую. И "западный", который остановил референдум и обеспечил проведение относительно спокойной, ровной избирательной гонки. Кстати, более спокойной, чем выборы 2004-2005 годов.

- Мы готовимся отметить 20-летие нашей независимости. С вашей точки зрения, каков главный итог пройденного нами исторического отрезка?

- Главный результат 20-летия независимости - это появление нового поколения молодых граждан, которые не имеют колониального и тоталитарного опыта. Есть и другие достижения, успехи, но я бы выделил именно это.

Вопросы задавал

Кенже ТАТИЛЯ.

http://www.camonitor.com/index.php?module=news&nid=853