Политические факторы составляют, по всей видимости, главную часть всего контекста языковой политики в Казахстане.

Во-первых, языковой вопрос стал, можно сказать, ключевым фактором в становлении новой независимости нашего государства. Не случайно казахский язык впервые был провозглашен государственным языком Казахстана еще до обретения независимости в 1989 г.

Во-вторых, постколониальное прошлое Казахстана являлось существенным фактором низкой легитимности практически всех атрибутов его новой независимой государственности среди значительного числа представителей нетитульных этносов казахстанского общества. Как показывают социологические исследования тех годов, существенное количество представителей нетитульных этносов идентифицировали себя не с Казахстаном, а с Советским Союзом, или с сопредельной Россией. Иначе говоря, постимперский синдром был и во многом продолжает оставаться серьезной преградой полноценной легитимности нового казахстанского государства. Казахский язык, как ключевой атрибут независимой государственности Казахстана, также оказался в такой непростой ситуации.

Политические факторы составляют, по всей видимости, главную часть всего контекста языковой политики в Казахстане.

Во-первых, языковой вопрос стал, можно сказать, ключевым фактором в становлении новой независимости нашего государства. Не случайно казахский язык впервые был провозглашен государственным языком Казахстана еще до обретения независимости в 1989 г.

Во-вторых, постколониальное прошлое Казахстана являлось существенным фактором низкой легитимности практически всех атрибутов его новой независимой государственности среди значительного числа представителей нетитульных этносов казахстанского общества. Как показывают социологические исследования тех годов, существенное количество представителей нетитульных этносов идентифицировали себя не с Казахстаном, а с Советским Союзом, или с сопредельной Россией. Иначе говоря, постимперский синдром был и во многом продолжает оставаться серьезной преградой полноценной легитимности нового казахстанского государства. Казахский язык, как ключевой атрибут независимой государственности Казахстана, также оказался в такой непростой ситуации.

Возможно, поэтому правы некоторые российские исследователи, полагающие, что массовый поток эмиграции из Казахстана в 1994-1996 гг. во многом стал реакцией на определение в Конституции 1993 г. Республики Казахстан как формы государственности самоопределившейся казахской нации.

В-третьих, существенным фактором, препятствующим полноценному развитию казахского языка, выступает геоэкономическая и геополитическая зависимость нашей республики от соседней Российской Федерации. В этой связи знаковым выступает наличие в те годы в ряде регионов Казахстана существенных этноязыковых диспропорций. Данный факт, как вы знаете, в свое время стал поводом для выдвижения предложений о вхождении в состав России северных и северо-восточных областей нашей страны. Поэтому в этих условиях было крайне проблематично форсировать внедрение казахского языка в казахстанскую общественно-политическую сферу. Не случайно после известной административной реформы 1997 г., когда был несколько выровнен этнический состав ряда областей Казахстана, был принят закон «О языках в Республике Казахстан», в котором впервые в Казахстане было провозглашено, что овладение государственным языком является долгом каждого казахстанского гражданина. Логическим продолжением данного закона стало принятие в последующем году программы функционирования и развития языков на 1998-2000 гг.

Таким образом, можно сказать, что в 1997-1998 гг. в нашей стране практически были очерчены главные контуры современной языковой политики. Именно в эти годы были предприняты первые существенные шаги по развитию функциональности казахского языка. Впоследствии данные наработки были продолжены во время реализации второй программы функционирования и развития языков на 2001-2010 гг.

Реализация этих программ позволила значительно расширить знание казахского языка среди населения нашей республики. В казахстанском обществе уже сложилось понимание необходимости развития и изучения государственного языка. Появились в значительном количестве казахские школы, казахские отделения в вузах. Востребованность казахского языка стала гораздо выше. Но, при этом, продолжают сохраняться проблемы. Сфера применения казахского языка стала шире, но не намного. Казахский язык не стал еще доминирующим в сфере политики, на государственной службе, хотя такие цели были поставлены еще в 90-е годы. Казахскоязычная информационная среда все еще находится на стадии формирования, значительно уступая русскоязычной.

И, по всей видимости, недавно принятая третья программа функционирования и развития языков на 2011-2020 гг. кардинально не изменит сложившуюся языковую ситуацию. Это, в частности, показало исследование нашего центра.

Поэтому не удивительно, что результаты языковой политики вот уже на протяжении нескольких лет вызывают массовое недовольство в среде казахского народа. В итоге неудовлетворительные показатели языковой политики привели к разворачиванию вокруг нее кардинально иных политических факторов, чем те, которые доминировали в предыдущие годы в Казахстане. Языковой вопрос теперь все зримее выдвигается в число одного из главных источников, ресурсов борьбы за политическую власть в нашей стране. Власти в языковом вопросе все активнее начинают оппонировать казахские этнополитические организации, политические партии, находя ответную реакцию со стороны русских этнополитических организаций и других политических структур (Социалистическое Сопротивление Казахстана и др.).

С одной стороны, данный факт вполне закономерен, поскольку, как выяснилось в исследованиях нашего центра, главным препятствием роста социально-политического статуса казахского языка является низкий уровень его использования во властной элите. Между тем, согласно всем программам языковой политики - первой сферой массового распространения казахского языка должна являться именно государственная служба. В этом плане формулировка об официальном употреблении русского языка в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским является естественной подушкой свободного использования в своей работе русского языка со стороны русскоязычной казахской властной элиты. Данная проблема в настоящее время является одним из главных политических факторов, сопровождающих языковую политику в Казахстане.

Тем самым, по-видимому, сама власть, вернее говоря некоторые властные элитные группировки, способствуют политизации языкового вопроса, искусственно направляя политическую борьбу вокруг языковой политики. Время от времени сама власть создает искусственные поводы для нагнетания языкового вопроса. Или как иначе можно трактовать такие демарши со стороны власти, как, например, «неудачную» попытку Правительства в апреле 2009 г. перейти на ведение своих заседаний исключительно на казахском языке. Тогда, как известно, после бурных протестов со стороны русскоязычных СМИ, представителей русскоязычной общественности власти значительно отодвинули эту перспективу. В этом же ключе, можно рассматривать, вброшенный 4 августа т.г. в Интернет законопроект Министерства культуры «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам государственной языковой политики». Бурные протесты со стороны русскоязычной общественности поставили под сомнение возможность принятия этого законопроекта в первоначальном виде. Такие эскапады властных органов наводят на мысль о том, что языковой вопрос служит для них, возможно, в качестве:

• 1. политического заигрывания в целях контролирования оппозиционного мнения по проблемам языковой политики;

• 2. отвлечения широких слоев казахского народа от их социально-экономических проблем. По всей видимости, это делается в целях перенаправления социально-экономического недовольства казахского народа в другое русло. Это, например, способствует тому, что русский народ, его язык воспринимаются, чуть ли не как источник всех бед казахского народа;

• 3. Тем самым, по всей видимости, эксплуатация языкового вопроса также служит для власти разменной монетой во взаимоотношениях с Москвой.

В такой эксплуатации языкового вопроса очень большие ставки, конечной целью которых, по-видимому, является политическая власть в Казахстане. Такая политика властей в отношении языкового вопроса очень пагубна и чревата серьезными негативными последствиями для нашего общества. В данном случае может получиться также как в случае с религиозной ситуацией, разворачивающейся в настоящее время в нашей стране. Когда заигрывание властей с религиозной сферой с целью ее контролирования и эксплуатации для различных задач привели к диаметрально противоположным результатам.

Все признаки возможного разворота событий в таком русле уже налицо.

Во-первых, уже очевидно, что многие казахские этнополитические организации, общественные деятели в вопросах языковой политики проводят независимую от властей линию. Этот факт, в частности, выявился по итогам обнародования 29 августа открытого письма 138 представителей казахской общественно-политической интеллигенции на имя Президента, спикера Сената, председателя Мажилиса и премьер-министра РК.

Во-вторых, данное письмо и законопроект Министерства культуры РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам государственной языковой политики» получили широкое возмущение среди русскоязычной общественности, русских этнополитических организаций.

В-третьих, после таких мер, как активное изъятие русского языка из общественной сферы могут существенно ухудшиться наши отношения с Российской Федерацией. Необходимо отметить, что Россия, по всей видимости, рассматривает русский язык как фактор укрепления своего геополитического и геоэкономического присутствия в странах СНГ. Еще 27 августа 2011 г. президент РФ Д. Медведев заявил, что Россия будет продвигать и укреплять позиции русского языка в странах СНГ как средства межнационального общения и рабочего языка Содружества.

Негативная реакция России на недавние попытки расширения сферы казахского языка уже начала проявляться не только в средствах массовой информации. Например, при поддержке Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество) 6 сентября 2011 г. в санатории «Алатау» был проведен Круглый стол «Положение и статус русского языка в Центральной Азии. Программа развития русских школ». Казалось бы, данное мероприятие, судя по его названию, должно было быть посвящено сугубо, так сказать, техническим вопросам развития русского языка в Центральной Азии. Между тем, в тексте резолюции данного мероприятия содержатся пункты, которые мягко говоря, выходят за рамки технических, дидактических вопросов развития русского языка. В частности, в тексте резолюции участники Круглого стола «призывают Министерство образования Российской Федерации, ...(Россотрудничество): - в большей степени использовать в своей работе наступательные методы продвижения русского языка в странах Центральной Азии; - шире использовать возможности Фонда «Русский мир»».

То есть в первом пункте недвусмысленно призывают, чуть ли не к кардинальным методам распространения русского языка. Второй пункт можно также понимать как призыв к расширению сферы и методики деятельности Фонда «Русский мир». В то время как данный фонд занимается исключительно «популяризацией русского языка и культуры, а также поддержкой программ изучения русского языка в различных странах мира». Следует помнить, что этот фонд создан на основе указа президента РФ и его учредителями выступают Министерства иностранных дел, образования и науки Российской Федерации. В этой связи призывы о расширении возможностей этой организации можно рассматривать как прямое обращение к возможностям учредителей и инициаторов ее создания с вытекающими отсюда последствиями.

Таким образом, развитие статуса и роли казахского языка является, можно сказать, жизненной необходимостью для Казахстана, его дальнейшего будущего в качестве независимого государства. Для реализации этой задачи, можно, и необходимо применять директивные политические меры, поскольку мы имеем дело с одним из символов казахстанского государства - казахским языком. Но следует понимать, что, во-первых, волюнтаристские методы расширения сферы казахского языка вступают в разрез со всемирно признанными правами человека на культурную и языковую самобытность.

Во-вторых, такого рода требования как исключение пункта 2 статьи № 7 Конституции Казахстана неминуемо приведут к росту эмигрантских настроений, потока эмиграции из Казахстана. В результате мы можем столкнуться с нехваткой квалифицированных кадров в различных отраслях экономики, в первую очередь в промышленности. В этом плане показателен урон нашей социально-экономической системы, нанесенный ей массовой эмиграцией в середине 1990-х гг. представителей нетитульных этносов.

В-третьих, форсирование мер по внедрению казахского языка может резко обострить межэтническую обстановку в Казахстане, вплоть до проявления открытых межэтнических столкновений.

В этих условиях становится понятным, что в настоящее время приоритетными для развития казахского языка являются не политические инструменты, а меры технического, дидактического характера, представляющие собою различные информационные, педагогические, научные средства, инструменты и методики. Среди же политических инструментов расширения сферы государственного языка наиболее приоритетной мерой является переход работы в первую очередь высших властных органов Казахстана (Правительство, Парламент) на казахский язык. В этой связи представляется необходимым внести в Конституцию Республики Казахстан положение об обязательном знании членом Правительства, депутатом Парламента казахского языка с внедрением, соответственно, положения о работе данных органов на государственном языке.

12.09.2011 г.

Доклад сделан 12 сентября 2011 г. на Круглом столе «Актуальные вопросы государственной языковой политики в Казахстане», проведенном ЦАИ «Альтернатива»

Талгат Мамираимов, вице-президент

Казахстанского центра

гуманитарно-политической конъюнктуры

http://www.sarap.kz/rus/view.php?id=438