«Наше главное правило - не предпринимать никаких важных действий, пока мы все не убедимся в их мудрости».

Джон Рокфеллер

БЕЗ ОСОБОГО энтузиазма восприняли казахстанцы, как впрочем, и жители России и Белоруссии, результаты саммита глав трех этих государств, прошедшего в Москве в прошлую пятницу.

Судя по тексту подписанных там документов и сделанных в интеграционном порыве президентских заявлений, сами лидеры наших стран не очень хорошо представляют себе, куда ведет предложенный ими путь. Напомним, что основными вехами его являются Таможенный союз, Единое экономическое пространство и финальная его точка в виде Евразийского экономического союза.

«Наше главное правило - не предпринимать никаких важных действий, пока мы все не убедимся в их мудрости».

Джон Рокфеллер

БЕЗ ОСОБОГО энтузиазма восприняли казахстанцы, как впрочем, и жители России и Белоруссии, результаты саммита глав трех этих государств, прошедшего в Москве в прошлую пятницу.

Судя по тексту подписанных там документов и сделанных в интеграционном порыве президентских заявлений, сами лидеры наших стран не очень хорошо представляют себе, куда ведет предложенный ими путь. Напомним, что основными вехами его являются Таможенный союз, Единое экономическое пространство и финальная его точка в виде Евразийского экономического союза.

Конечно, романтический оптимизм российского президента - Дмитрия Медведева - можно понять. Кончину Советского Союза он встретил в возрасте 26 лет свежеиспеченным членом КПСС (правда, партию он покинул в августе 1991 года после путча ГКЧП), выпускником аспирантуры Ленинградского госуниверситета и начинающим преподавателем вуза, а также советником председателя Ленинградского городского совета народных депутатов Анатолия Собчака. Вполне поддается пониманию и интеграционный пыл «батьки» Александра Лукашенко, руководителя Белоруссии. К моменту развала СССР ему было 37 лет, он успел отличиться на ниве сельского хозяйства в качестве директора совхоза и секретаря парткома колхоза, а затем стал народным депутатом Верховного совета, лидером фракции «Коммунисты за демократию» (!) и даже участвовал в создании новой демократической партии. В общем, оба эти президента вряд ли толком представляют себе, как функционировала единая экономика СССР, как она управлялась и планировалась, каким образом обеспечивалось обращение единой валюты - рубля, и работа общего финансового механизма союзных республик.

Поэтому-то, видимо, сей политический «молодняк» рванул по интеграционному пути, как говорится, «задрав портки». Белорусский «батька» в интервью российскому телевидению даже предположил, что единой валютой Евразийского союза может стать российский рубль! Но на всякий случай он все же оговорился, что «спешка, непросчитанность вариантов может привести к тому, что сегодня происходит в Европе», и для начала отвел рублю роль единой расчетной валюты в этом союзе. Российский президент и вовсе удивил своим заявлением, что для экономик бывшего СССР спасением могут стать общий рынок и единая валюта, поскольку, дескать, с последним финансовым кризисом трудно было бы справиться только за счет одного доллара в качестве резервной валюты! О том, что рубль может стать резервной валютой Евразийского союза заявил и министр промышленности и торговли России Виктор Христенко, которому вскоре предстоит стать Евразийским экономическим комиссаром. Кстати, он встретил развал СССР в возрасте 34 лет в должности одного из руководителей администрации Челябинской области, не имея опыта работы в союзных органах власти.

Другое дело - президент Казахстана, перед кончиной СССР имевший опыт руководства союзной республикой, входивший в состав Политбюро ЦК КПСС и Верховного Совета СССР, что соответствовало по тогдашним меркам уже не национальному, а общесоюзному масштабу. В своем интервью агентствам «РИА Новости» и «Интерфаксу» Нурсултан Назарбаев развеял надежды своих более молодых партнеров по интеграции, заявив о том, что «ни одна национальная валюта, включая такую мощную, как рубль, не годится на эту роль», имея в виду статус единой валюты Евразийского союза. Он считает, что «это должно быть другое название, должна быть другая валюта». Более того, сначала еще «нам надо доказать для себя выгодность и равноправность нашего экономического пространства», заметил казахстанский президент, уточнивший, что вопрос о введении единой валюты в рамках Евразийского союза пока не обсуждался. Оно и понятно - ведь сам г-н Назарбаев не раз вспоминал о том, как во времена правления в России Бориса Ельцина Казахстан буквально выталкивали из рублевой зоны, сплавив нам напоследок вагонами никому не нужные советские рубли. Прекрасно знает он и о том, что реальная власть находится там, где располагается эмиссионный центр и печатный денежный станок, и в случае придания российскому рублю статуса единой валюты Евразийского союза казахстанским чиновникам вновь придется летать в командировки в Москву, только теперь из Астаны, чтобы выпрашивать там деньги.

Ну, а раз так, отметим и мы в свою очередь, зачем вообще было нужно городить весь этот пятничный шум с Евразийским союзом? Зачем президентам нужно было забегать вперед реальных темпов интеграции наших стран, которая все еще движется со скрипом и выглядит во многом искусственной, да еще и не спрашивая согласия своих народов на референдумах, положенных в таких случаях? Если, допустим, Дмитрию Анатольевичу с его падающим рейтингом нужна была экстренная PR-поддержка, то президенты могли бы использовать другие способы наглядной агитации - поиграть в бадминтон, встретиться на ферме в окружении коров и доярок, либо с блоггерами у компьютеров.

И зачем вообще говорить о каких-то союзах в год, когда наши страны празднуют 20-летние юбилеи своей независимости? Может, лучше в такой исторический момент обсуждать варианты, как укрепить свои национальные экономики, чтобы они могли выдержать очередную волну кризиса без спада и девальвации, как сделать наши национальные валюты более устойчивыми и конвертируемыми хотя бы в региональном масштабе? Ведь здоровым может быть только тот союз, в который объединяются крепкие рыночные экономики, опирающиеся не только на сырьевой экспорт, но и на развитую обрабатывающую индустрию и сферу услуг, с признанными в мире валютами. Но в любом случае, утверждать, что валютный союз и единая валюта дают его участникам надежные гарантии от кризиса, было бы наивно. К тому же в таком случае сильной экономически стране неизбежно придется платить по счетам более слабых партнеров, и нет никаких гарантий, что следующий хозяин Кремля не примется вновь выталкивать Казахстан с Белоруссией из рублевой зоны.

В общем, мудрость состоит в том, чтобы не торопиться в этом вопросе. За примером отложенной интеграции в валютной сфере далеко ходить не надо. Богатые арабские государства Персидского залива планировали перейти к единой валюте - динару - в 2010 году. Пока строились планы, из первоначальной шестерки стран выпали Оман и ОАЭ. Оставшиеся Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Бахрейн отложили дату ввода единой валюты сначала на 2013 год, а потом и на 2015 год. Удивляться постоянным отсрочкам не приходится - ведь любимое слово у арабов «букра», что означает «завтра»!

http://www.dn.kz