Старый, валидовский Башревком всячески препятствовал мерам центральных российских властей по осуществлению продразверстки на территории Республики, потому что башкирский народ и так был доведен до нищеты, до голодной смерти. На I Съезде Советов Башкортостана было заявлено, что по Республике исполнение продразверстки не превышает 13 - 30%, тогда как по РСФСР оно составляет 70% [1]. Положение резко изменилось с конца июня 1920 г., когда в результате коммунистического переворота к власти в БСР пришло большевистское мансыревско-шамигуловское правительство. С этого времени «выкачиванием» продовольствия у населения ежедневно были заняты 700 продармейцев. В результате к 9 ноября 1920 г. процент выполнения продразверстки поднялся до 33. По Республике за короткое время было разверстано 3 млн. пудов зерна. В документе от 21 марта 1921 г. подчеркивается, что пострадавшему от грабежей и террора во второй половине 1920 г. населению Бурзян-Тангауровского кантона «никаких содействий не оказывается». Делается неутешительное признание: «положение башкир в горах критическое, тысячи голодных, голых башкир с 3 - 4-летнего возраста до 80 лет обоих полов странствуют по русским селениям в поисках хлеба, меняют последние остатки хозяйства, как самовары, посуду и др. за хлеб. Настроение у башкирского населения отчаянное, народ гибнет...» [2].

Старый, валидовский Башревком всячески препятствовал мерам центральных российских властей по осуществлению продразверстки на территории Республики, потому что башкирский народ и так был доведен до нищеты, до голодной смерти. На I Съезде Советов Башкортостана было заявлено, что по Республике исполнение продразверстки не превышает 13 - 30%, тогда как по РСФСР оно составляет 70% [1]. Положение резко изменилось с конца июня 1920 г., когда в результате коммунистического переворота к власти в БСР пришло большевистское мансыревско-шамигуловское правительство. С этого времени «выкачиванием» продовольствия у населения ежедневно были заняты 700 продармейцев. В результате к 9 ноября 1920 г. процент выполнения продразверстки поднялся до 33. По Республике за короткое время было разверстано 3 млн. пудов зерна. В документе от 21 марта 1921 г. подчеркивается, что пострадавшему от грабежей и террора во второй половине 1920 г. населению Бурзян-Тангауровского кантона «никаких содействий не оказывается». Делается неутешительное признание: «положение башкир в горах критическое, тысячи голодных, голых башкир с 3 - 4-летнего возраста до 80 лет обоих полов странствуют по русским селениям в поисках хлеба, меняют последние остатки хозяйства, как самовары, посуду и др. за хлеб. Настроение у башкирского населения отчаянное, народ гибнет...» [2].

Голод 1921 - 1922 гг. поразил всю территорию Республики, но больше всего её юго-восточную часть, именно ту ее часть, где сосредоточен основной генофонд нации. Последствия голода оказались здесь наиболее тяжелыми, а потери невосполнимыми.

Причины голода в юго-восточном Башкортостане несколько другие, чем по Республике. Это своеобразие обусловлено характером и направлением хозяйственной деятельности коренного населения региона - полукочевое скотоводство и промыслы при слабом развитии земледелия не позволяло иметь запасы зерна, чтобы пережить голод. С другой стороны, юго-восточный регион подвергся неслыханному грабежу в марте - апреле 1919 г., чего избежали другие регионы Республики, Подавление повстанческого движения 1920 - 1921 гг. сопровождалось широкомасштабным террором, грабежами, конфискациями имущества, изыманием продовольствия у башкирского населения, а это, в свою очередь, привело к тому, что уже в 1920 г. юго-восточные башкиры голодали. Местные башкиры стали умирать голодной смертью, начиная с 1920 г., т.е. на год раньше, чем в остальных регионах БСР. Остальные причины - общие для всей Республики. Это разруха, вызванная Первой мировой и гражданской войнами, а также антинародная продовольственная политика новых коммунистических властей БСР, отобравшая последние запасы продуктов питания у населения в счет продразверстки и продналога. Недород 1920 г. и стихийное бедствие - засуха (неурожай трав и хлебов) в 1921 г. - это не главные причины голода. Следует подчеркнуть, что голод в 1921 - 1922 гг. носил специально организованный характер. Такое утверждение справедливо, в первую очередь, для юго-восточного Башкортостана.

Согласно статистическим данным, посевные площади в «Малой Башкирии» за 1914 - 1920 гг. сократились на 61%, количество скота у населения на 55% [3].

Башкиры голодали и раньше. Но такого, что произошло в 1921 - 22 гг., никогда не было. Следует учесть, что за период 1865 - 1915 гг. в Башкортостане лишь однажды, в 1891 - 1892 гг., произошло уменьшение населения на 0,5%, в остальные голодные годы, уменьшались лишь темпы прироста [4]. Вся вина за голод 1921 - 1922 гг. ложится на новый, коммунистический режим.

По справедливому замечанию народного поэта Башкортостана, своими глазами увидевшего ужасы голода тех лет, население юго-восточного Башкортостана в массовом порядке стало голодать с января - февраля 1921 г. В марте 1921 г. голод дошел до Уфы. «...словами не расскажешь, что творится в Тамьян-Катайском кантоне, - пишет Мажит Гафури. - Целыми семьями умирают с голода... Голыми сидят взаперти в своих домах.. - как дикие народы. О муке и хлебе не вспоминают. Что и скота осталось после разверстки, все съедено. Обязательные госналоги продолжают душить их; разверстку заставляют заплатить. Кому платить нечем, тот продает последнее, что есть - таким образом, расплачивается. Многие всю зиму питались древесной корой... Некоторые, чтобы не слышать голодного плача своих детей, отвозят их в глухие леса и там оставляют умирать. У этих бедных нет никаких надежд... Человеческих качеств у них не осталось, дух исчез. Эти жалкие существа опустились до уровня животных, съедают, что попало и ждут своей смерти. Если так будет продолжаться, они умрут все. Никто не слышит их стона, никто им руки помощи не протягивает... От этого народа, проживающего в дебрях Урала, возможно, останется лишь название, имя в истории...» [5].

Следует подчеркнуть, что вплоть до августа 1921 г. помощи голодающему башкирскому населению не оказывалось. Если в 1921 г. по стране голодало 10% всего населения, то в Башкортостане - 90% [6].

При обсуждении вопроса о голоде 1921 - 1922 гг. на II Всебашкирском съезде было заявлено, что в 1921 г. был собран урожай зерновых всего 1059000 пудов, примерно по пуду на человека. Этого не хватило даже на два месяца. На почве голода распространились тиф и холера. За год башкирское население юго-востока, по самым скромным подсчетам, сократилось на 29,1% [7].

По данным за декабрь 1921 г. голодало:
- в Бурзян-Тангауровском кантоне - 75660 человек или три четвертых населения;
- в Тамьян-Катайском кантоне - 76158 человек или половина населения (башкиры как раз составляют половину населения кантона);
- в Усерганском кантоне - 48820 человек, что равно 50% населения кантона [8].

Следует подчеркнуть, что 90% голодающих составляли башкиры; процент голодающих среди русских был невелик. Жертвами голода стали более половины башкирского и 38% татарского населения [9].

Если в неурожайный 1906 г. в Башкортостане был собран средний урожай с десятины 20 пудов, в 1911 г. - 6,9 пуда, то в 1921 г. - 2,1 пуда [10].

Во время пребывания в Тамьян-Катайском кантоне в январе 1923 г. Председатель ВЦИК М.И. Калинин заметил, что «в деревнях абсолютно почти не имеется скота, даже редко можно встретить кошек и собак, которых при таком ужасном голоде употребили в пищу». В д.Хамитово Узянской волости Тамьян-Катайского кантона до голода имелось 300 душ населения, 80 домохозяйств, 380 рабочих лошадей, 400 коров. После голода осталось 162 душ населения, 48 домохозяйств, 15 рабочих лошадей, 10 коров. В д.Казмашево картина еще страшнее. До голода имелось 11 домохозяйств, 45 душ населения, 55 рабочих лошадей, 70 коров. После голода остался один домохозяин, 7 душ населения, лошадей и коров - ни одной не осталось, все съедено. В селе Серменово до голода проживало более 5000 человек населения, после голода осталось 1860 человек [11].

Картина в Бурзян-Тангауровском кантоне была еще страшнее. Здесь люди умирали целыми деревнями. Так, исчезли с лица Земли деревни Байрамгулово, Яикбаево, Гадельгареево и др. Источники отмечают, что только в Темясово лежат не захороненными 70, в Юлуке - 50, в Билалово - 48 трупов. «90% населения кантона страдает от голода» [12]. Голод особенно свирепствовал в горно-лесных волостях. Башпомгол сообщал: «Положение в горных деревушках Башкирии ужасное, мучительное. Голодных масса. Умирают от голода целые семьи, вымирают целые деревни» [13].

Посильную помощь голодающим организовали кооперативные объединения. В Бурзян-Тангауровском кантоне, по линии кооперативного объединения в 26 столовых в январе 1922 г. питались 2500 человек, в феврале - в 36 столовых - 4000 человек, в марте - 4500, в апреле - 6000 человек [14].

В условиях невиданного голода происходила деградация личности: -были выявлены 55 фактов людоедства, 920 случаев трупоедства [15]. В апреле 1922 г. вышло постановление правительства «О людоедстве». [16].

Рассмотрим материалы по Байсакаловской (горно-лесной) волости Тамьян-Катайского кантона. На 1 января 1922 г. в волости имелось 720 душ населения. В течение января вымерло 30 человек. В феврале всего населения 690 человек, голодают - 690. Из них умерло от голода 31 человек. В феврале открыта столовая, где довольствовались 11 взрослых и 43 детей. Смертность от голода в марте составила 24 человек, в апреле - 30 человек, в мае - 22 человек. В июне от голода скончались еще 33 человека. В июле по той же причине скончались 15 человек. В августе голодных смертей не было, население волости стабилизировалось на уровне 524 человек. В июле 1922 г. благодаря «АРА» довольствие получали 150 детей и 270 взрослых. Смерть от голода отступила.

Таким образом, масштабы голода и его последствия оказались наиболее страшными именно в юго-восточном Башкортостане, т.е. там, где сосредоточен генофонд башкирской нации. Отсюда, не является случайностью социально-экономическое отставание данного региона. Оно - результат геноцида 1919 - 1921 гг. и голода 1921 - 1922 гг.

1. ЦГИА РБ. Ф.394. Оп.5. Д.1. Л.17об.
2. ЦГАООРБ. Ф.22. Оп.4. Д.24. Л. 27 - 28.
3. Советская Башкирия. Исторические очерки. - Уфа, 1957. - С.112.
4. Давлетшин Р. Голод 1921 - 22 гг. // Ватандаш. - 1997. - № 3. - С.120 - 124. - На башк.яз.
5. Гафури М. Ужасы голода. Страницы дневника //Ватандаш. - 1997. - № 3. - С.156 - 159. - На башк. яз.
6. ЦГИАРБ. Ф.101. Оп.1. Д.33. Л.2.
7. Раимов Р.М. Указ соч. - С.372 - 373.
8. Йэшлэк. - 1990. - 29 ноября.
9. Йэшлэк. - 1997. - 13 ноября.
10. Десять лет Башкирии. - Уфа, 1929. - С.30.
11. Калинин М.И. в Башкирской АССР. - С.14, 96.
12. Йэшлзк. - 1989. - 23 марта.
13. Образование... Документ № 375.
14. Сайранов Х.С. Указ.соч. - С.118.
15. ЦГИА РБ. Ф.394. Оп.5. Д.6. Л.95 - 98.
16. ЦГИА РБ. Ф.933. Оп.1. Д.132. Л.303.

Зарипов А.Б.
Труды Сибайского института Башкирского Государственного университета: Сборник статей. Сибай: Издание Сибайского института БГУ, 2001. - 152 с. - С.80 - 83.
Источник

На фото: Морг в Уфе. Мертвые дети.
Источник