С момента обретения Казахстаном независимости и началом построения нового казахстанского государства на первый план вышел целый комплекс вопросов, связанных с национализмом. /1/ Национализм как социальный, политический, культурный, психологический феномен ХХ в. является одной из самых мощных движущих сил современного мира. Британские политологи Пол Джеймс и Том Нэрн сравнивают пришествие национализма с ящиком Пандоры из известного греческого мифа: «...однажды открытый, ящик Пандоры и его содержимое завоевало все вокруг. К концу  XIX в. мир уже был в его (национализма-Б.Н.) власти. Все языки приспособились к этому изначально французскому понятию, и оно заразило воздух, которым мы все еще дышим. Как веком позже понятия «этничности» и «глобализации», оно не только стало одним из слов, которые мы постоянно употребляем, но и частью быстрой трансформации того способа, каким люди думают и чувствуют. Эта трансформация повлекла за собой ни что иное, как договор с великими нарративами и практиками современности. Оно никогда не было тотализирующим, однако к середине двадцатого века никто фактически не избежал его, и, несмотря на десятилетия научного внимания к нему, даже сегодня никто толком не понимает его». /2/

С момента обретения Казахстаном независимости и началом построения нового казахстанского государства на первый план вышел целый комплекс вопросов, связанных с национализмом. /1/ Национализм как социальный, политический, культурный, психологический феномен ХХ в. является одной из самых мощных движущих сил современного мира. Британские политологи Пол Джеймс и Том Нэрн сравнивают пришествие национализма с ящиком Пандоры из известного греческого мифа: «...однажды открытый, ящик Пандоры и его содержимое завоевало все вокруг. К концу  XIX в. мир уже был в его (национализма-Б.Н.) власти. Все языки приспособились к этому изначально французскому понятию, и оно заразило воздух, которым мы все еще дышим. Как веком позже понятия «этничности» и «глобализации», оно не только стало одним из слов, которые мы постоянно употребляем, но и частью быстрой трансформации того способа, каким люди думают и чувствуют. Эта трансформация повлекла за собой ни что иное, как договор с великими нарративами и практиками современности. Оно никогда не было тотализирующим, однако к середине двадцатого века никто фактически не избежал его, и, несмотря на десятилетия научного внимания к нему, даже сегодня никто толком не понимает его». /2/

Казахстан как современное государство движется в общем русле развития мировых наций-государств. За прошедшие 18 лет государственной независимости Казахстан заявил о себе как полноценное государство-нация. Для дальнейшего полноценного развития государственно-национального суверенитета необходимо знать общие закономерности этого процесса, быть на уровне последних достижений социологической и политической науки, и прежде всего, знать современные теории и практику национализма. В анализе и презентации этих проблем, на наш взгляд, состоит первостепенная задача казахстанских ученых, занимающихся интердисциплинарными исследованиями в этой области.

Важной составляющей теорий национализма является национальная идея. С одной стороны, она является выражением национальной политики государства, ее целей и задач, а также возможных средств достижения этих целей. Но с другой - она может (и должна) стать мощным катализатором энергии и столь же мощным объединяющим фактором масс, населяющих Казахстан, фактором дальнейшего укрепления единства народов и роста благосостояния страны. История показывает, что национализм и национальная идея в XIX-XX в.в. нередко выступали той «закваской», которая порождала самые мощные потрясения и социальные движения, носившие как деструктивный, так и конструктивный характер.

Но национальная идея не представляет собой чего-то исключительно национального, присущего только данной стране в ее национальном и культурном отличии от всех других стран.  Национализм, повторим, это идеология и движение, которое охватывает практически все современные страны (по крайней мере вовлеченные в сеть мировой политики и международных отношений), и все эти страны прошли или проходят свой национальный путь, кто раньше, кто позже. Поэтому казахстанская национальная идея должна включать в себя не только культурно-историческую специфику казахской нации, но и впитать общечеловеческие, свойственные всем нациям-государствам идеи и ценности, являющиеся неотъемлемой частью их цивилизованного существования. Попутно отметим, что в современной литературе «государство-нация» или «нация-государство» рассматриваются как неразрывное целое, поэтому ставить и рассматривать национальные вопросы вне связи с государством (в странах, где нации обладают национальной государственностью) методологически неверно.

Попытаемся дать некое «рабочее» определение национальной идеи в надежде, что оно может послужить отправной точкой для дальнейших исследований. На наш взгляд, национальная идея - это то, что ближе всего для национального сознания «среднего человека», что ему понятно «само собой» и не требует разъяснения, и самое главное - это то, что разжигает пламя его самосознания, толкая его на определенные действия (неважно, на конструктивные или деструктивные, на подвиги или преступления). Это идея, которая выражает самые глубокие и интимные ценности мировоззрения человека, мыслящего себя представителем нации. Национальная идея обладает не только мощной движущей силой, определяющей действия больших групп людей, но и огромной силой объединения этих групп в стабильные и дееспособные коллективности. Национальная идея - это то, что заставляет человека видеть в местоимениях «мы», «наше» нечто значительно большее, чем только языковые способы самовыражения (как он относится к большинству других слов); это то, что заставляет его с легкостью переходить от «я» к «мы», с легкостью отказываться от самых разных личных приоритетов и интересов, отдавая предпочтение приоритетам и интересам группы. Таким образом, национальная идея это одновременно глубинная онтология человеческого (национального) бытия (способ его национального существования), его глубинная социология как эффективный способ установления прочной социальной связи и столь же глубинная психология, управляющая чрезвычайно сложной и разветвленной сферой его эмоциональных, когнитивных и поведенческих реакций.

Какие компоненты включает в себя национальная идея? Конечной целью большинства националистических движений является обретение национальной государственности или национально-государственной автономии. Поэому одной из главных составляющих национальной идеи является национальное государство. Для тех наций, где такое обретение заведомо невозможно, конечной целью ставится достижение национальной автономии с четко определенной территорией и рядом других вопросов. Таким образом, государственность - один из важнейших компонентов «состоявшейся» нации. Казахстан, к счастью, сегодня принадлежит к числу таких состоявшихся наций. Но национальная идея выражает не только желание нации стать государством, но и стремление индивидов, составляющих нацию, способствовать укреплению и процветанию национальной государственности. Со своей стороны стабильное процветающее государство способствует укреплению национальной идеи, вызывая чувства гордости за него и уверенности в себе у ее носителей.

Формирование (или наличие) национального государства (нации-государства) - важнейший фактор развития национальной идеи. В современной литературе идут острые дискуссии по вопросу о соотношении нации и государства, и в частности, по вопросу о том, что рождается раньше - национальная идея или национальное государство. К сожалению, рамки данной статьи не позволяют рассмотреть этот вопрос во всей его широте, остроте и «любопытности». На наш взгляд, дать однозначный ответ на вопрос о первичности национальной идеи или национального государства, т.е. о том, что возникает раньше - национальная идея или национальное государство - невозможно. В одних случаях национальная идея возникает до и/или в отсутствии национального государства. В других случаях она возникает в процессе формирования или после возникновения национального государства. Большие национальные образования, такие как государства Западной Европы и Америки (но не только), как правило, вынашивали (выстрадали) свои национальные идеи в муках рождения наций-государств. В этом случае национальная идея этих государств формировалась в процессе противоположных центробежно-центростремительных тенденций и оформлялась несколько позже. В других случаях она могла возникать до оформления этноса или этнической группы в нацию и служить мощным стимулом и катализатором становления нации.

Итак, формирование ценностей национальной идеи, как показывает опыт других развитых стран, тесно связано с наличием мощного и успешно развивающегося (во всех отношениях) национального государства. Именно оно в решающей степени определяет размах и характер национальной идеи. Лишь развитое индустриальное государство формирует лингвистически и этнически гомогенное общество и то, что в современной литературе называют «стандартом национальной культуры». Стабильность государства формирует то, что в политической науке именуют «политической идентичностью», существенно влияющей на характер национальной идеи и «национальную идентичность». Одно дело когда национальная идея функционирует в условиях борьбы или стремления к национальной независимости, и совсем другое дело, когда «политический габитус» уже сформировался: именно он является важным стимулятором развития национальной идеи. Политически идентифицировавший себя субъект в мощном и стабильном государстве может чувствовать себя и национальным членом этого государства.

Сильная экономика и наличие развитых политических институтов делает процесс национальной идентификации значительно более легким. Одним из недавних подтверждений этого является объединение двух Германий после падения Берлинской стены. Западная Германия на тот момент представляла собой такое сильное государство, «идентифицироваться» с которым  мечтали восточные немцы. С другой стороны, отсутствие такого государства в странах Восточной Европы и балканских странах было одной из причин распада прежде стабильных полиэтнических государственных образований (например, Югославии). Формирование или наличие нации-государства важная основа национальной идентификации. Это «нормальный» путь, который прошли большинство европейских и азиатских государств. Без национального государства концепции национальности более расплывчаты и служат совершенно разным политическим, идеологическим, моральным и иным целям. С созданием национального государства национализм, конечно, не «унифицируется», т.е. обретает единую форму; возникают и противоборствуют различные формы национализма, но мощное национальное государство позволяет сформироваться «естественному» (и потому «бесспорному») чувству национальной идентичности.

Национальная идентичность никогда не была результатом специальной пропаганды и государственной политики, или продуктом чисто научных исследований историков, философов, социологов, писателей и деятелей культуры. Такие «исторические исследования» являются чаще сотворением мифов, чем научными исследованиями. Национальная идентичность формируется на двух уровнях - институциональном и культурном. Институционально она развивается народом, приучающимся к одним и тем же «социальным» привычкам - голосования, участия в общественных и иных организациях, общения с властями, участия в коллективных праздниках, посещения стадионов, театров, платящих налоги и т.д. Культурно, в современных индустриальных обществах, она развивается через создание «стандарта национальной культуры».

Вторым важнейшим компонентом национальной идеи является конституция. Как известно, ни одно монархическое государство до возникновения государств-наций не имело никакой конституции, но и не нуждалось в ней. Это заставляет нас поставить вопрос о времени и причинах возникновения феномена конституции и конституционного государства, т.е. рассмотреть конституцию не как естественную данность или «божий дар», а как результат перехода от одной фазы существования института государства к другой. И этот переход, как и многие другие социальные изобретения, был не плавным и безболезненным, а сопровождался ожесточенной борьбой, кровавыми столкновениями старых способов управления обществом с непривычными новыми. Так было в Соединенных Штатах Америки, Германии, Франции и многих других государствах. Лишь такой исторический подход позволит лучше понять смысл и значимость конституции в современном обществе. В Германии, например, до 1922 г. не было унитарной конституции. В конституции Веймарской Республики цвета флага (черно-бело-красный) символизировали лишь недавно возникший немецкий флот, что имело значение больше для торговых, военных и иных целей, чем как символ немецкого государства.

Конституция это общественный договор, либо между государством и его гражданами («нормальный путь»), либо между господствующим государственным (или «предгосударственным») образованием и более слабыми, зависимыми территориально-политическими образованиями (княжества, герцогства, графства, земли, клерикально-епископальные институты и т.д.) Для Азии это родовые, клановые, трибальные территориально-политические объединения. Второй путь является «ненормальным» потому, что в этом случае он значительно тормозит или блокирует формирование национальной идеи. Он предполагает или насильственное навязывание более слабым образованиям идей и интересов более сильного, и тем самым делает данное политическое единство шатким, фиктивным, взрывоопасным и ненадежным (типичный пример - Советский Союз), или определенные компромиссы, сохраняющие в этом объединении остатки прежних образований. И в том, и в другом случае возникновение объединяющей национальной идеи становится либо невозможным, либо проблематичным.

К сожалению, для рядового жителя Казахстана конституция сегодня часто является лишь абстрактным и малопонятным символом, которому можно следовать или нет, но который совершенно бесполезен в повседневной жизни. В современных развитых странах, например в Соединенных Штатах Америки, конституция действительно является национальной идеей, важной частью национальной идеи. Фактически Соединенные Штаты - это добровольное объединение относительно самостоятельных государств (state по-английски именно «государство», и только позднее оно приобрело значение «штат», да и то преимущественно в русском языке), сохраняющих свое законодательство и законы, свое автономное управление, свою судебную власть, полицию и т.д. Но ни у одного штата нет своей конституции, конституция одна для всех штатов США. Она объединяет все 50 штатов в единое государство и является основным гарантом  единства США и их общих демократических свобод. Конечно, надо знать национальную историю США, чтобы понять почему конституция здесь играет столь большую роль и является неотъемлемой частью национальной идеи. Немного можно найти государств в мире, в которых конституции бы отводилось столь значительное место.

Одновременно с возникновением национального государства и утверждением конституции формируются такие немаловажные компоненты как государственная символика - государственный флаг, гимн, цвет(а), государственные и национальные праздники и церемонии и другие символы, которые также являются составляющими национальной идеи. Символы вообще играют очень важную роль в формировании и поддержании национальной идеи. Символ отсылает к этнической общности, он может быть абстрактным или конкретным, каким угодно, но он должен быть обязательно принят в качестве объединяющего признака членами этнического или национального сообщества и быть несомненно узнаваемым ими. Поэтому национальные символы должны быть одновременно достаточно простыми, чтобы быть понятными даже для самых малообразованных членов нации, и достаточно богатыми содержательно. Излишне усложненные символы, отсылающие не к чувственно-эмоциональной, а к абстрактно-интеллектуальной сфере малопригодны для выражения национальной идеи и часто играют обратную роль отчуждения индивидов от нации. Но символы должны быть узнаваемыми не только членами этнической или национальной группы, но и внешними группами и сообществами людей. Кто сегодня не знает чьим символом является звездно-полосатый флаг и даже что он символизирует? В то время как лишь треть россиян, согласно одному из социологических опросов, сумела расположить цвета своего национального флага в правильной последовательности.

Но делает устойчивым этнос и нацию не отдельный символ или миф, а «комплекс мифов и символов». «Он определяет общий стиль этнической культуры и делает ее узнаваемой, кристаллизуется на протяжении нескольких поколений в священных текстах и языке, религиозных святынях и могилах, стилях одежды, искусства и архитектуры, музыке, поэзии, танце, юридических кодах, городской планировке, формах иерархии (гражданской, военной и религиозной), способах ведения войны и производственных технологиях». /3/ Роль символов и мифов особенно ярко видна в «донациональный» период развития этнических сообществ. /4/ Но сказанное отнюдь не означает, что с завершением процесса формирования нации эти элементы уходят в прошлое и перестают иметь для нее значение. Напротив, эти элементы - мифы, символы, традиции, верования - не только сохраняются в национальном сознании современного периода, но и, по мнению некоторых исследователей, остаются краеугольными камнями единства и стабильности нации. «Основная доктрина задает мотив и импульс для различных видов национальной активности, - пишет известный английский исследователь национализма А.Смит, - как и для символов и институтов, которые выражают идею нации. Она охватывает не только область политики, но и социальную и культурную область; и она включает в себя и культурный партикуляризм индивидуальных наций, и универсальный взгляд на 'мир наций'». /5/

<!--pagebreak-->

С символико-мифологической стороной национальной идеи тесно связана еще одна ее составляющая - (национальная) культура. Под культурой в западной литературе (в отличие от отечественной) понимается лишь та часть общественной жизни, которая связана с традициями, обычаями, верованиями, мифами, ритуалами, символикой, повседневной жизнью и т.д. Такое понимание с самого начала относит «культуру» скорее к «архаическим элементам» общественного бытия. Когда говорят о культуре в современном обществе, то имеют в виду прежде всего этнические и национальные элементы общественной жизни, связанные с повседневной практикой, семейной, частной жизнью, но никак не с фундаментальными социальными институтами - экономикой, государством, правовыми институтами и т.д. В данной статье мы не будем вдаваться в полемику о зауженности такого понимания культуры и примем его как факт.

Вопрос об отношении культуры и национализма (а также нации) является одним из наиболее дискуссионных в современной социологической и политологической литературе. Не вдаваясь в детали дискуссии отметим, что суть ее сводится к вопросу о том, сыграла ли культура (т.е. совокупность институтов традиционного общества) какую-либо роль (и какую) в образовании нации или нация обязана своим рождением совсем другим социальным институтам. Полемика в этом вопросе развернулась в основном между Э.Геллнером и Э.Смитом как наиболее «чистыми» представителями противоположных взглядов. По мнению Эрнеста Геллнера нации сформировались под влиянием процессов модернизации - разделения труда, индустриализации, развития коммуникационных систем, масс-медиа, новой системы образования и т.д. «Культурные» составляющие этноса и нации в его теории практически не имеют отношение к формированию нации. Энтони Смит, напротив, выделяет культурные составляющие в качестве важнейших в процессе формирования нации. Этот вопрос до сих пор остается остро дискуссионным, находя новых сторонников как в одном, так и в другом лагере.

Культурный компонент является не только важнейшим в национальной идее, но и позволяет более убедительно (чем у Геллнера и его сторонников) воспроизвести процесс формирования нации и появления национализма. Бесспорно, переход от этнического к национальному сообществу является не плавным постепенным переходом, а взрывом, качественным скачком, революцией (как Великая французская революция 1789-93 г.г. и образование французской нации). В процессе этого скачка с одной стороны утрачиваются некоторые важные для этноса черты, а с другой - возникают новые, неизвестные этносу. Но значит ли это, что между нацией и этническим образованием вообще нет никакой связи, и что возникновение нации означает упразднение этноса?

О роли мифов и символов как части культурного компонента мы уже сказали выше. Но составляющей национальной идеи являются не мифы и символы сами по себе, а культура в целом, включающая в себя помимо них традиции и обычаи, язык, образ или стиль жизни (например, у казахов кочевой образ жизни), общую память, ценности, чувства. До 1980-х г.г. культуре как фактору формирования нации исследователи уделяли крайне мало внимания или не уделяли вообще, рассматривая нацию как продукт исключительно модернити (Э.Ренан, Э.Кедури, Г.Кон и др.). Начиная с середины 1980-х г.г. культуре как элементу национальной идеи уделяется все больше внимания, а некоторые ученые считают ее центральной причиной возникновения нации. Наиболее выдающийся вклад в исследование и прояснение культурного компонента национализма внес английский историк и социолог Энтон Смит, посвятивший этой проблеме целый ряд работ, ставших классическими.

Относя себя к сторонникам этносимволизма /6/, Э.Смит подчеркивает, что «исторический этно-символизм концентрирует внимание особенно на субъективных элементах в существовании этносов, образовании наций и влиянии национализма. Это не означает, что он принимает «объективные факторы» как данные или исключает их из сферы своего анализа; он лишь придает больший вес субъективным элементам памяти, ценности, чувства, мифа и символа, и тем самым стремится войти в, и понять «внутренний мир» этничности и национализма». /7/

Один из «отцов национализма» Эрнест Ренан подчеркивал, что нацию формирует не только политическая воля, но и общие исторические и культурные ценности. «Нация, как и индивид, есть кульминация длительных усилий, самопожертвований и преданности прошлого. Из всех культов культ предков самый легитимированный, т.к. предки сделали нас такими какие мы есть. Героическое прошлое, великие люди, слава (под которой я понимаю подлинную славу), это социальный капитал, на котором строится национальная идея. Иметь общую славу в прошлом и общую волю в настоящем; сообща совершать великие дела в прошлом и желать совершать их и дальше - таковы фундаментальные условия для того, чтобы быть народом». /8/

Национальная история также является важной составляющей национальной идеи. Она обладает огромной объединяющей и мобилизующей силой национальности. К ней часто обращаются лидеры национальных движений, национальная интеллигенция и ученые, особенно в кризисные и поворотные моменты национального бытия. Она служит предметом гордости для представителей данной нации, примером для подражания и объектом страстной защиты в случаях попыток ее искажения или пренебрежения. Национальная история генетически вырастает из коллективной памяти этноса - предшествующей нации исторической общности. Но между коллективной памятью и национальной историей существует принципиальная разница. Этнос не имеет и не может иметь истории, исторического сознания, его ему заменяет коллективная память. Историческое сознание, «чувство истории» - это исключительно феномен модернити, он формируется одновременно с идеей свободы, которая наполняет историю собой как ее смыслом, содержанием. Напомним знаменитые слова Гегеля: «история есть прогресс в сознании свободы» (а также основанную на этой идее и ставшую не менее знаменитой концепцию «конца истории» Френсиса Фукуямы). Национальная история - одна из наиболее манипулируемых составных национальной идеи, но от этого она нисколько не теряет ни своей мощи, ни своей привлекательности для национального сознания. Это сказано к тому, чтобы читатель был готов к «полифоничному» восприятию национальной истории у различных авторов и не слишком возмущался «выдумыванию» этой истории у того или иного автора.

Важной составляющей национальной идеи является патриотизм. Мы часто называем его чувством патриотизма, и совершенно справедливо, поскольку он относится именно к эмоциональной, но никак не рациональной сфере. Как эмоциональное чувство патриотизм не только не поддается рационализации и рациональному контролю, но и как и многие чувства обладает большой взрывоопасной силой. Удержать и направить его в рамки конструктивной, созидательной деятельности бывает очень непросто. Поэтому, как и с другими элементами психологии масс, с ним надо обращаться крайне осторожно и взвешенно.

Но патриотизм как таковой не относится к элементам национальной идеи. Он может так или иначе сочетаться с национализмом (национальной идеей), но сам по себе является самостоятельным образованием. Патриотизм выражает любовь к Родине, Отчизне, месту, где жили отцы и предки данного индивида, даже если сам индивид непосредственно не был рожден здесь. Эта любовь не обязательно имеет этнический или национальный характер, она может быть безотносительной к национализму. Но будучи соединенной с национальной идеей, национальными чувствами ее мощь и влияние значительно возрастает. Эту особенность патриотизма необходимо иметь в виду в процессе построения и осуществления национальной политики. Например, для многих граждан современного Казахстана, не являющихся представителями титульной нации, национальное чувство может заменять чувство патриотизма. Не являясь и не считая себя казахами они, тем не менее, могут не чувствовать себя «ущербными» в Казахстане, компенсируя это чувство чувством патриотизма, т.е. рассматривая Казахстан как свою настоящую родину. Патриотизм является мощным средством регулирования межнациональных отношений в полиэтническом обществе, при условии умелого использования этого средства. «В случае, когда национальное государство и национальное самосознание уже сформированы, патриотическая фразеология может быть использована не только оппозиционными группировками, стремящимися заполучить власть, но и политической элитой, которая в целях укрепления своих позиций провозглашает себя хранителем истинных традиций и защитником национальных интересов». /9/ (Выделено нами - Б.Н.)

Патриотизм и национализм могут выступать как конкурирующие идеологии в процессе создания нового государства и новой коллективной общности. Так, например, в процессе создания британской нации, как показывает в своем исследовании Л.Колли, решающую роль сыграл патриотизм. Британский национализм вырастает из британского патриотизма. «Задолго до модернизации, создания железных дорог, народного образования, печатного слова и демократии патриотизм начал выковывать английскую нацию». Поэтому в национальной политике государства важно уметь интегрировать национализм и патриотизм, а не противопоставлять их друг другу. Линда Колли сравнивает патриотизм с повозкой, в которую усаживаются разные классы и сословия, чтобы править ею затем в нужном для них направлении. Добавим от себя: повозку совершенно разных и случайно попавших в нее людей, которые приезжают в пункт назначения единым сплоченным сообществом - нацией.

Таковы основные составляющие национальной идеи. Они, конечно, не охватывают всего многообразия ее составляющих, но, по нашему мнению, это все же важнейшие ее компоненты. В данной статье мы не стремились дать исчерпывающий реестр составляющих национальной идеи, поэтому она (статья) заведомо может иметь два недостатка: отсутствие каких-то составляющих, которые кому-то могут представляться решающими для казахстанской национальной идеи; недостаточная «проработанность», «абрисность» каждой составляющей национальной идеи. Но нам казалось гораздо более важным дать толчок исследованию национальной идеи, поскольку картина в этой области выглядит достаточно удручающей: все говорят о национальной идее, но никто толком не берется объяснить, что это такое, словно намеренно избегая называть вещи своими именами. Надеемся, что наша статья стимулирует дальнейшие поиски в этой области, если даже она послужит лишь «негативным основанием» для разработок будущих авторов.

Примечания:

/1/ Термин «национализм» употребляется здесь не в устаревшем марксистском смысле как «пережиток прошлого» и деструктивное общественное движение, влекущее общество назад, а как обозначение всего того, что связано с формированием, существованием и развитием нации. Хотя марксизм с его идеей «слияния наций» отошел в прошлое, его стереотипы в понимании и оценке современных социальных и политических процессов, и прежде всего в области национализма, все еще сильны в казахстанском обществе. В современной западной литературе «национализм» рассматривается как одно из мощнейших течений современной общественной жизни и ставится в один ряд с такими течениями, как, например, либерализм, консерватизм, социал-демократизм, коммунизм, глобализм и т.д. Национализм включает в себя национальную идеологию, национальную идею, национальное самосознание, проблемы языка, национальной культуры и др.

/2/ James P., Nairn T. Introduction: Mapping Nationalism and Globalism // Nairn T., James P. Global Matrix. Nationalism, Globalism and State-Terrorism. London, 2005, p. 4.

/3/ Национализм и формирование наций. Теории - модели - концепции. -М.: 1994, с. 24.

/4/ Здесь возникает целый ряд вопросов, которые остро дискутируются в современной зарубежной литературе (о соотношении нации и этноса, о путях и движущих силах формирования нации, о роли примордиальных элементов (традиций, мифов, символов) в жизни современных наций и др.), но которые не связаны непосредственно с темой данной статьи и увели бы нас в сторону от основной темы. Однако непроясненность этих вопросов может сделать некоторые наши высказывания уязвимыми для критики.

/5/ Smith A. Nationalism. Theory, Ideology, History. Cambridge, 2001, p. 22.

/6/ Согласно классификации типов национализма А.Смита существует 4 его основных типа: 1) перенниализм; 2) примордиализм; 3) модернизм; 4) этносимволизм.

/7/ Smith A., op. cit., p. 57.

/8/ Цит по: Bhabha H., ed. Nation and Narration. London-New York, 1990, p. 19. /9/ Dinwiddy J. England. // Dann O., Dinwiddy J., eds. Nationalism in the Age of the French Revolution. 1988, p. 54.

/10/ Colley L. Britons: Forging the Nation. 1707-1837. New Haven, 1992.