Государство должно поставить деятельность спецслужб под жёсткий контроль, наказывая тех сотрудников, кто под предлогом противодействия терроризму и экстремизму грубо нарушает права граждан и сам совершает преступления. Должно быть изменено законодательство, являющееся на данный момент чрезмерно репрессивным, неправомерно ограничивающим свободу религии.

Одним из первых, кто попытался исследовать течение салафизма в Западном Казахстане, является директор центральноазиатской программы московского правозащитного центра «Мемориал» Виталий Пономарёв. Он автор доклада «Борьба с салафитами на Мангышлаке» (2007 г). В свете последних событий в Казахстане «Мегаполис» задал свои вопросы российскому эксперту.

- Виталий Анатольевич, насколько мне известно, вы лично выезжали в Западный Казахстан и встречались с представителями салафитов. Ваше мнение: почему вообще данное течение пришло на территорию Казахстана? Когда и как это произошло?

Государство должно поставить деятельность спецслужб под жёсткий контроль, наказывая тех сотрудников, кто под предлогом противодействия терроризму и экстремизму грубо нарушает права граждан и сам совершает преступления. Должно быть изменено законодательство, являющееся на данный момент чрезмерно репрессивным, неправомерно ограничивающим свободу религии.

Одним из первых, кто попытался исследовать течение салафизма в Западном Казахстане, является директор центральноазиатской программы московского правозащитного центра «Мемориал» Виталий Пономарёв. Он автор доклада «Борьба с салафитами на Мангышлаке» (2007 г). В свете последних событий в Казахстане «Мегаполис» задал свои вопросы российскому эксперту.

- Виталий Анатольевич, насколько мне известно, вы лично выезжали в Западный Казахстан и встречались с представителями салафитов. Ваше мнение: почему вообще данное течение пришло на территорию Казахстана? Когда и как это произошло?

- В 1999 году в одной из казахстанских газет я прочёл маленькую заметку о том, что в Мангыстауской области милиция пресекла деятельность, как было сказано, «ваххабитской» общины численностью до 200 человек. К сожалению, никто из экспертов в Алматы не смог мне объяснить, о каком течении идёт речь. Мне стало интересно, и я решил найти людей из упомянутой общины. Это было непросто. В 2005 году во время очередной поездки в Актау я зашёл к местному адвокату, к которому в эти же дни обратились знакомые одного из «салафитов» - ему было предъявлено сфабрикованное обвинение. Так состоялось первое знакомство.

Возвращаясь к вашему вопросу, прежде всего хочу подчеркнуть, что салафизм - это не организация и единое течение, а скорее, спектр течений, выступающих за восстановление первоначальных принципов ислама. Он является альтернативой так называемым «традиционным» учениям, поддерживаемым сегодня официальным муфтиатом. Однако при этом взгляды представителей различных салафитских течений по некоторым важным вопросам могут значительно различаться. Кроме того, «салафизм» - не самоназвание данных мусульманских групп, а внешний ярлык, используемый для обозначения их отличия от других течений (общин). В Казахстане существуют различные салафитские течения, каждое из которых имеет собственную историю и географию распространения внутри страны. Появление салафитских общин в Западном Казахстане относится к середине 90-х годов. Можно, конечно, теоретически подвести определенные социальные корни под то или иное течение, но в целом в условиях открытого общества, начавшего формироваться после распада советской коммунистической системы, появление новых для региона течений (не только в религии) - это естественный процесс.

- Но почему именно Западный Казахстан? Повлияло соседство с Кавказом?

- В отличие от салафитских общин, например, Южного Казахстана, часть независимых мусульман на западе страны находилась под воздействием идей, развивавшихся в южной части России, в частности в Астрахани. Северный Кавказ в ряде случаев тоже играл свою роль. В целом эти влияния надо рассматривать дифференцированно для различных течений.

- В чём различия между умеренными салафитами и радикальными?

- Если перевести ваш вопрос из религиозной в политическую плоскость, то для общества и государства должно быть важно, в каких случаях речь идёт о мирных общинах, имеющих лишь теологические разногласия с официальным духовенством, а в каких - о джихадистах, пытающихся достичь своих целей с оружием в руках. К сожалению, на практике силовые структуры и России, и Казахстана не проводят достаточного различия между мирными и джихадистскими группами. Скажу больше: нередко в такой «неразборчивости» заинтересованы идеологические оппоненты преследуемых групп, в том числе из числа официального духовенства. Но подобная практика несёт серьёзную угрозу безопасности общества и должна быть пересмотрена.

- Есть мнение, что «радикализация» салафитов в Западном Казахстане - ответ на жёсткие меры силовых ведомств. Вы разделяете эту точку зрения?

- В целом - да, разделяю, хотя это не единственный фактор. Чтобы ответить точнее, нужно детально изучать каждый конкретный случай. Не редко приходится слышать рассказы представителей некоторых групп мусульман о том, как из года в год КНБ и полиция ломают их жизнь только потому, что они попали в некие сомнительные в правовом плане «чёрные списки». После этих рассказов, кажется, что религиозных «радикалов» в Казахстане может быть гораздо больше, чем мы сейчас видим.

- С вашей точки зрения как правозащитника: сколько представителей салафизма пострадали от неправомерно жёстокого обращения со стороны спецслужб и силовых ведомств в Западном Казахстане? Есть у вас какая-то статистика на этот счёт?

- Если брать во внимание не только уголовные дела, но и другие формы давления, то речь идёт о сотнях пострадавших. И это только в Западном Казахстане. Есть, кстати, и определённая региональная специфика в деятельности силовых структур в отношении религиозных групп. Например, в Мангыстауской области были случаи преследования и других течений независимых мусульман, включая последователей суфийского тариката накшбандийа. В других регионах Казахстана проблем с государственными органами у данного течения вроде бы никогда не возникало. Сегодня в ходе борьбы с экстремизмом и терроризмом серьёзные нарушения прав мусульман имеют место не только на западе Казахстана.

- В чём же конкретно выражены нарушения? Что говорят сами пострадавшие? За что их преследуют и каким образом давят?

- В большинстве случаев преследуют просто за то, что человек оказался в «чёрном списке». Например, одна из салафитских групп в Западном Казахстане отказывалась посещать официальные мечети, собираясь для намаза и изучения религиозных книг на квартирах. Их всех дактилоскопировали и фотографировали как преступников, не давали собираться вместе по религиозным праздникам, начались произвольные задержания, вызовы в полицию и КНБ, угрозы, избиения, фабрикация уголовных дел, к примеру, подброс наркотиков и оружия, увольнения с работы, вымогательство и так далее. Давление продолжалось и в местах лишения свободы, включая пытки, требования отказа от религиозных убеждений и вполне реальная угроза нового осуждения накануне освобождения. Я не спорю: спецслужбы имеют право наблюдать за подозрительными группами и принимать меры по пресечению преступлений. Но при этом в немалом числе случаев речь идёт о беззаконии и преступлениях, совершаемых самими сотрудниками силовых структур. Следует отметить и необоснованно широкий круг обвиняемых, привлекаемых к ответственности в Казахстане по делам о терроризме. Зачастую их судят закрытыми судами на основе показаний «секретных» свидетелей, показания и компетентность которых вызывают сомнения даже при беглом ознакомлении с делом.

- Никоим образом не хочу никого оправдывать, но согласитесь: сегодня под соусом праведной борьбы зачастую подаётся обычное вымогательство и криминал?

- Никто не спорит, что за преступления надо наказывать. Но нередко улики фабрикуются просто потому, что есть желание или указание сверху изолировать от общества «плохого гражданина». Как показывает практика, не всегда можно и нужно полагаться на официальные версии событий. Хотя, конечно, каждый случай надо изучать отдельно.

- А что же должно предпринять государство?

- Государство должно поставить деятельность спецслужб под жёсткий контроль, наказывая тех сотрудников, кто под предлогом противодействия терроризму и экстремизму грубо нарушает права граждан и сам совершает преступления. Должно быть изменено законодательство, являющееся на данный момент чрезмерно репрессивным, неправомерно ограничивающим свободу религии. Усилия спецслужб должны быть сосредоточены на противодействии насильственным группам, а не религиозным диссидентам, выступающим с критикой официального духовенства. Вообще нужно серьёзное экспертное изучение деятельности различных исламских течений в Казахстане. Если нынешняя политика не будет пересмотрена и давление на независимых мусульман будет усиливаться, я не исключаю усиления позиций радикального ислама в Казахстане.

Источник: Сайт Интернет-бюро «ATYRAUNEWS»