На прошедшей неделе на веб-сайтах zonаkz.net и abai.kz была опубликована полемическая статья Дархана Калетаева «Модернизация или совершенствование», в которой представитель «партии власти» подверг критике подходы отечественных политологов относительно темпов, направлений и методов политической модернизации. Статья вызвала серьезный резонанс в политологических кругах, которые не замедлили откликнуться на критику одного из ведущих менеджеров партии «Нур Отан».

На прошедшей неделе на веб-сайтах zonаkz.net и abai.kz была опубликована полемическая статья Дархана Калетаева «Модернизация или совершенствование», в которой представитель «партии власти» подверг критике подходы отечественных политологов относительно темпов, направлений и методов политической модернизации. Статья вызвала серьезный резонанс в политологических кругах, которые не замедлили откликнуться на критику одного из ведущих менеджеров партии «Нур Отан».

Если вкратце, то суть нашумевшей статьи Д.Калетаева сводится к нескольким базовым тезисам: а) происходящее надо называть не «политической модернизацией», а «сменой политических инструментов»; б) «политическая модернизация в Казахстане уже произошла», а сейчас следует вести речь только о «путях ее совершенствования». Ибо, по мнению Д. Калетаева, «новая политическая модернизация, за которую так ухватились политологи, может означать фактическую смену государственного строя»; в) Акорде не стоит зацикливаться на вопросах партийного строительства, «поскольку многопартийность или двухпартийность не есть политическая модернизация, а всего лишь мелкие штрихи к политической системе». В качестве необходимого «джентльменского набора» для модернизации Д.Калетаев предлагает сосредоточиться не на «создании многопартийности или условном разграничении функций Президента и Парламента», а «создании низовых инструментов саморегуляции общества» и т.д. В качестве первоочередных мер им названы реформирование ЖКХ, развитие институтов местного самоуправления и тому подобное.

Реакция Дархана Калетаева закономерна и понятна. Я лично не думаю, что, публикуя свой материал, он мечтал о лаврах «суперконсерватора» и «рьяного борца» со всяким ревизионизмом, «левыми и правыми уклонами», размывающими «генеральную линию». Более того, как один из авторов и движителей сегодняшней концепции «национального лидерства», «создания и утверждения правящей суперпартии» он вполне имеет право задать политологическому сообществу имеющиеся у него вопросы, поделиться своими сомнениями.

Ненужная софистика

Сразу вслед за выходом материала Дархана в Сети стали появляться ответные статьи и комментарии наших политологов. На предложенный дискуссионный формат оперативно откликнулись Николай Кузьмин (статья «Модернизация и ремонт»), Андрей Чеботарев (статья «С чего начнется политическая модернизация в Казахстане?») и другие. Я не буду подробно останавливаться и расшивать тезисы своих коллег, которые, если говорить в двух словах, сводятся довольно к банальному тезису: нынешняя партийно-политическая система начинает себя изживать, и если власть не предпримет более решительных, системных шагов по ее реформированию, то это может привести к весьма негативным последствиям в будущем. Одним словом, если власть не начнет реформы сверху, то общество начнет их снизу и, возможно, без участия власти. Никто из моих коллег не спорит с Д.Кале­таевым о том, что надо реформировать ЖКХ и развивать местное самоуправление как институт саморегуляции общества и средство борьбы с коррупцией, но они против того, чтобы сводить вопросы политической модернизации лишь только к этим двум вопросам.

Вообще следует сказать, что поднятая Дарханом дискуссия полезна и принципиальна, но было бы глубочайшей ошибкой сводить ее к вопросам терминологии. Если разобраться, то слова «модернизация» и «совершенствование» коннотативно очень близки и созвучны. Любители иностранных слов могли бы назвать это «апгрейдом», «модификацией», «трансформацией», «конверсией», «деконструкцией», «реформированием», «шлифованием», а приверженцы чистоты русского языка - «совершенствованием», «изменением», «преобразованием», «обновлением», «улучшением» и так далее. Любой словарь синонимов может выдать любителю словесности выдать порядка 70-80 слов и определений того, чем является «модернизация» в том виде, как ее называют наши политологи, и «совершенствование» в том виде, как его обозначил Д.Калетаев. Суть, повторюсь, не в этом. По крайней мере, не только в этом. Сводить сущностный разговор к терминам было бы контрпродуктивно. Это было бы чистой софистикой и грозит утопить в ней всех и вся. Не хотелось бы подобно арабским или христианским философам и теологам утонуть в пучине ничего не значащих и ничего не меняющих силлогизмов. Вспомним, в конце концов, знаменитую «формулу Оккама», который, тоскливо глядя на своих современников, призвал их «не множить сущности без необходимости».

Член «суперпартии»

Лично у меня создается впечатление, что все участники дискуссии, включая самого Дархана Калетаева, сегодня говорят почти об одном и том же. Никто ведь не возьмется утверждать, что нынешняя партийно-политическая система является образцом и идеалом? Более того, никто не будет оспаривать необходимость ее изменения, тем более что «политическая модернизация» или, как изящно высказался наш коллега, «совершенствование политической системы» - это часть предвыборной программы действующего президента, а также требование практически всех общественных сил и политических партий. С теми или иными оговорками требование политмодернизации поддерживается всеми: от вегетарианцев до велосипедистов, от философов до филателистов. Стратегический вектор как бы определен, дело в тактике. Говорю «как бы», потому что без конкретного воплощения все эти вопросы будут пустопорожними разговорами за жизнь. И первым и необходимым условием реформ должны быть публичные дебаты и дискуссии о формате. Поэтому в этом смысле ничего, кроме слов благодарности, Дархану я сказать не могу.

Ну а в частностях можно и нужно спорить. Памятуя о том, что «дьявол прячется в деталях», не могу не прокомментировать ряд тезисов инициатора общественной полемики. Прежде всего о многопартийности. Полагаю, что Дархан Калетаев даже лучше чем я представляет себе, что такое сегодня партийно-политическая система, кто и что стоит за теми или иными партиями. Понятно, что как член «партии власти», как один из ее менеджеров он не может согласиться с принижением ее роли (сегодня или в будущем). Это нормально. Но, думаю, что он также прекрасно знает и минусы однопартийности, недостатки и ошибки, совершаемые суперпартией, которая так и не выполнила многих своих предназначений. Обладая всеми необходимыми предпосылками для успеха и всеми важными потенциями для политического разворачивания, партия не стала фактором национальной консолидации, не стала эффективным социальным лифтом и т.д. Единственное, в чем она преуспела, это в отчаянной и беззаветной любви к ее лидеру. Здесь, как говорится, не протиснуться. Но это и понятно.

Время суперпартий, образцами которых служили Швеция, Япония и Сингапур, видимо, прошло. Кроме того, Казахстан не является ни тем, ни другим, ни третьим. Попытки реализовать такой сценарий напоминают скорее опыт латиноамериканских стран, нежели опыт холодно-прагматичной Швеции или восточно-прагматических Японии и Сингапура. По крайней мере, в двух странах из трех - Японии и Швеции - время суперпартий прошло уже точно. Мир стал другим. Сегодня даже чтобы стоять на месте, надо очень быстро двигаться вперед. Иначе ты или скатишься в феодализм, или, как минимум, безнадежно отстанешь от неумолимой поступи эпохи. Даже чтобы «сохранить все как есть», надо решительно меняться и приспосабливаться. Об этом ведь и говорит опыт тех же Японии, Кореи, Сингапура, Малайзии, на которые так любят ссылаться наши коллеги из власти и, насколько помню, сам Д.Калетаев.

Эректильная дисфункция

Партия власти, в более широком смысле Акорда, на мой взгляд, делает крупную ошибку, когда видит угрозу в многопартийности. Страх этот иррациональный, атавистический, восходящий, по всей видимости, к опыту советскому, партийно-комсомольскому. Попытки развивать общество исключительно путем поддержки НПО, поддержки кружков самодеятельности - малорезультативны. Ибо кружки и есть кружки, они группируют интересы, но не формируют ценности! Да, нужна саморегуляция общества, но нужно ведь и формировать ценностное общество, общество партикулированное. Иначе вакуум, вызванный предубеждениями власти относительно партий, может привести к тому, что нишу «заполнителей пустот», нишу смыслообразователей займут вовсе не те, о ком мечтают сегодня политологи. Например, религиозные или национальные радикалы. Так что выбор сегодня стоит вовсе не между «модернизацией» или «совершенствованием», как это хотелось бы коллегам из власти, не между «реформами» и «ревизионизмом», а конкретно между «революцией» или «реформами». Может, не сейчас, не здесь и сегодня, но потенциально дело обстоит так. Решение сиюминутных задач может отодвинуть реформы еще на пару-тройку лет, но эти два-три года могут стать последними. Даже не для режима, а для страны.

И не нужно ссылаться на данные опросов и видеть перед глазами массовые митинги в поддержку. В Казахстане нет объективных и непредвзятых исследований, которые бы воспринимались всеми без эмоций. Но опыт той же России показывает, что даже сторонники партии власти не всегда на ее стороне. Например, данные «Левада-центра» показывают, что треть россиян считают «Единую Россию» партией «воров и жуликов». Это те, кто не побоялся! А сколько попросту испугались? 99 процентов россиян прямо и открыто говорят, что не верят публикуемым налоговым декларациям высших чиновников этой страны! Разве это не крах пропаганды? Следует всегда помнить, что рейтинг партии власти и рейтинг ее лидера - вещи разные. Неизвестно, как еще проголосует Левый берег Астаны, если завтра пройдут относительно спокойные и свободные выборы в мажилис? Так или иначе прошедшие апрельские выборы власти назвали «выборами, которые подтвердили статус национального лидера». Пусть так. Но тогда следует вести разговоры о том, что статус «лидера нации» должен подразумевать внепартийный формат! Нельзя быть лидером нации, будучи лидером одной партии! Нельзя любить и поддерживать одну партию, не унизив и не принизив роли остальных.

Поэтому другого пути, кроме как реформировать партийно-политическую систему, нет. Большинство партий сегодня - это бред, это блеф, это мрак. Большинство из них напоминают сегодня половозрелых мужчин, у которых если и было «то самое», то только в мечтах или в момент зачатия. Они, образно выражаясь, пропустили все стадии, вступив из стадии ясель в период в эректильной дисфункции. Плачевное зрелище, честно говоря. Никакого чувственного удовольствия, не говоря уже о конкретных плодах и результате.

Вакансии по праздникам

Надо развивать реальную многопартийность, которая и станет основой для коренного реформирования избирательной системы. Начнем с простого. Что такое «избирательный участок»? Это школа или учреждение, зависимые от всемогущего бюджета. В большинстве случаев. Каков состав «избирательной комиссии»? Это пять человек из этого самого учреждения и два сторонних, поскольку закон запрещает формирование комиссий из работников одной организации.

Большинство из них «зачислены» в те или иные партии, хотя и слыхом о них не слыхивали, в их деятельности участия не принимают. Если уж очень внимательно покопаться, то в некоторых школах оказывается, что весь педколлектив вступил в партию власти и сдает партвзносы, а во время выборов в школах случается полнейший многопартийный «беспредел». Пусть и временное, но торжество «многопартийности». «Как бы», «псевдо», «квази» многопартийности. А когда люди часто сталкиваются с подобными симулякрами, то симулякром становится сама власть, само государство, сама жизнь. Смешно, конечно. Большинство партий у нас созданы не для политической конкуренции, не для выражения чаяний избирателей, а заполнения вакансий в избиркомах.

Поэтому большинство партий у нас чахлые, жалкие, ничтожные. Положено, чтобы в избиркоме было семь человек минимально, значит, и лояльных партий должно быть как минимум шесть. Одну вакансию можно подарить и оппозиции, и общественным организациям. Но это по великим праздникам.

Мы на прошедших выборах были в числе республиканской комиссии по наблюдению за выборами. В целом выставили наблюдателей на почти что шести тысячах участках. А их всего около десяти тысяч. Так вот, мы в ходе обсуждений пришли к выводу, что нужно снижать установленный законом барьер для создания партий именно десятью тысячами членов. Логика проста. Если ты хочешь создать партию, то ты должен быть уверен, что сможешь охватить своими наблюдателями абсолютно все избирательные участки. Ну, пусть двадцать тысяч членов будет. Но задача та же. И это будет совсем другой уровень контроля и конкуренции за выборами. Если в составе избиркомов будут сидеть реальные представители реальных партий, если быть членом избиркома станет важнейшей задачей для политпартии, они будут так следить за процедурами, за законностью, что никаких наблюдателей от ОБСЕ не потребуется. Это и станет залогом честности и справедливости выборов. Семь реальных партий, которые охватывают всю страну, это лучший фундамент для демократии, для укрепления государственности. Власть не может бесконечно долго быть зачинателем и локомотивом всех реформ. Она должна делиться своей властью с обществом, диверсифицировать свою легитимность на партии. В противном случае можно надорваться. Да и общество может замкнуться в себе и плюнуть на все. Это еще более опасней.

Можно, конечно, еще долго продолжать эту тему. Можно назвать еще с десяток тем и направлений. Более того, хочется предложить партии «Нур Отан» провести серию круглых столов и конференций, посвященных данной дискуссии и говорить уже глядя в глаза друг другу. Не знаю насчет пользы, но вреда от них точно не будет. Быть может, благодаря таким мероприятиям, мы сможем создать общий словарь и договориться до того, что модернизация равна совершенствованию.                            •

Айдос САРЫМ,

политолог

«Общественная позиция»

(проект «DAT» № 17 (100) от 11 мая 2011 г.