Вот в чем вопрос

Если на клетке со слоном написано «буйвол» - не верь глазам своим. Фраза незабвенного Козьмы Пруткова до сих пор не потеряла своей актуальности.

Версия первая

Напомню. В номере газеты «Литер» от 4 августа 2011 года, в материале «Новые факты по делу Артыкбаева» мной рассказывалось об избиении в СИЗО ныне заключенного, а в недавнем прошлом руководителя таможенного поста «Алатау - ЦТО» подполковника Михаила Войтовича. В то время как финполовцы, против которых и направлено обвинение, утверждают категорически, что они его не избивали.

Я приводил фрагменты из заявления Войтовича на имя Генерального прокурора Республики Казахстан Даулбаева, в котором тот  пишет: «В ночь с 21 на 22 июля меня жестоко избили. При этом избиении мне угрожали, что то же сделают с моей семьей, если я не начну сотрудничать со следственными органами финансовой полиции, то есть я не начну подписывать подготовленные ими документы...Однако в ответ я сказал, что никаких нарушений таможенного законодательства мной не осуществлялось, а также мой руководитель Артыкбаев К. Ж. никаких команд по нарушению мной таможенного законодательства мне не давал».

Вот в чем вопрос

Если на клетке со слоном написано «буйвол» - не верь глазам своим. Фраза незабвенного Козьмы Пруткова до сих пор не потеряла своей актуальности.

Версия первая

Напомню. В номере газеты «Литер» от 4 августа 2011 года, в материале «Новые факты по делу Артыкбаева» мной рассказывалось об избиении в СИЗО ныне заключенного, а в недавнем прошлом руководителя таможенного поста «Алатау - ЦТО» подполковника Михаила Войтовича. В то время как финполовцы, против которых и направлено обвинение, утверждают категорически, что они его не избивали.

Я приводил фрагменты из заявления Войтовича на имя Генерального прокурора Республики Казахстан Даулбаева, в котором тот  пишет: «В ночь с 21 на 22 июля меня жестоко избили. При этом избиении мне угрожали, что то же сделают с моей семьей, если я не начну сотрудничать со следственными органами финансовой полиции, то есть я не начну подписывать подготовленные ими документы...Однако в ответ я сказал, что никаких нарушений таможенного законодательства мной не осуществлялось, а также мой руководитель Артыкбаев К. Ж. никаких команд по нарушению мной таможенного законодательства мне не давал».

В своем заявлении Войтович подробно описывает, как его принуждают давать показания против своего бывшего руководителя Курманбека Артыкбаева, подчеркивая одновременно, насколько опасной лично для него и для его семьи оказалась нынешняя ситуации. Читаем:

«На сегодня я и моя семья находимся в опасности, - пишет Войтович: - В случае если со мной что-нибудь случится, прошу винить сотрудников финансовой полиции во главе с Ауганбаевым и его заместителем, а также сотрудника финансовой полиции по Алматинской области Курмангалиева Айдара, который постоянно пытался всяческими путями поставить меня на «счетчик». Чтобы я ему отмечался еженедельно. Заявление подписано собственноручно, в чем я и расписываюсь. 22.07.2011. Войтович».

И далее Михаил Войтович излагает свою версию происшедшего. Так, по его словам, летом 2010 года к нему обратился сотрудник финансовой полиции Курмангалиев Айдар, с требованием пропускать грузы из Китая, сопровождаемые людьми Курмангалиева, без таможенного досмотра. А когда Войтович отказал ему в этом, тот потребовал, чтобы руководитель таможенного поста «отмечался» Курмангалиеву еженедельно. Но Войтович и на этот раз не согласился. Что послужило в дальнейшем, по словам Войтовича, основанием для возбуждения двух уголовных дел со стороны службы финансовой полиции в отношении Департамента таможенного контроля по Алматинской области.

Словом, если верить утверждениям бывшего руководителя таможенного поста «Алатау - ЦТО», нынешние громкие аресты на таможне - продолжение той старой истории, получившей свое новое развитие.

Версия вторая

Другого взгляда на происходящее придерживаются сотрудники финансовой полиции. В своем оперативно последовавшем опровержении, данном в той же газете «Литер» от 6 августа 2011 года, они заявляют: «Так, по факту получения ссадин и ушибов в камере следственного изолятора следственно-арестованным Войтовичем М. И. в ночь на 22 июля текущего года оперативным отделом учреждения ЛА-155/1 ДУИС г. Алматы проведена служебная проверка, по результатам которой факт избиения последнего не подтвердился.

Данный факт был зарегистрирован в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством в УВД Алмалинского района г. Алматы и по нему проведена проверка, по результатам которой было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления».

И далее мы читаем: «Упоминаемый в статье сотрудник ДБЭКП по Алматинской области Курмангалиев А. в следственно-оперативную группу по указанному уголовному делу не входил и не входит, также с Войтовичем не знаком и с последним не встречался».

Цена вопроса...

Ницше утверждал: «Истории нет. Есть только разная интерпретация прошлого». Но к нашему случаю подобные философские воззрения великого немца не подходят. Ибо факты нельзя интерпретировать двояко... иначе получаются не факты, а ложь. Так было избиение, или нет...знал ли Войтович Курмангалиева...или не знал? От ответов на эти вопросы зависит очень многое, если не сказать - все. Ведь если факт избиения подтвердиться, то в тартарары летит все следствие, поскольку признания, полученные под пытками, нельзя считать законными. И это же означает, что на скамью подсудимых могут попасть сами следователи финпола.

А вместе с тем, если Войтовичу удастся доказать, что тот лично был знаком с сотрудником финансовой полиции Курмангалиевым, это может стать косвенным подтверждением его версии, согласно которой нашумевшая финполовская проверка, на самом деле - месть одного ведомства другому за отказ в криминальном сотрудничестве.

И напротив, если финпол обоснует свою защиту - то рухнет последний бастион обороны подследственных по делу Департамента таможенного контроля по Алматинской области.

Как видим, ставки в этой игре высокие. И нет пока никаких оснований полагать, что одна из сторон имеет стопроцентный выигрыш.

Интервью с адвокатом

И вот теперь, когда расстановка сил окончательно прояснилась, я продолжаю собственное расследование. Так был ли избит Войтович...или нет, знал ли он Курмангалиева Айдара, сотрудника ДБКЭП...или нет?

Я встретился с людьми, видевшими Войтовича 22 июля 2011 года, уже после его избиения. И поскольку каждое слово в этой статье имеет исключительный вес, и назавтра будет неоднократно перепроверено, я излагаю их доводы лишь с небольшой стилистической правкой, практически не отступая от диктофонной записи.

Мой первый собеседник -  адвокат подзащитного Ляззат Усенова.

- Ляззат Смагуловна. Давайте начнем с главного. Так было все-таки избиение вашего подзащитного, или нет?

Ляззат Усенова: - Служебное расследование, проведенное работниками исправительного учреждения, якобы не подтвердило факта избиения. Я спрашиваю у начальника тюрьмы: «А где ваше рассмотрение?»  Мы, говорит, отправили его в РОВД, там нам отказали в возбуждении дела. А что, спрашиваю, избиения не было? Он такой, весь потерянный сидит, не знает, что сказать.

- Расскажите, каким вы Войтовича увидели, как все это происходило?

Л.У: - Я пришла утром 22 июля. В 9 ⁴⁵ я зашла на территорию СИЗО. У меня был пропуск на это время. Я вызвала Войтовича. Его привели. Он сам еле-еле поднимался. Я посмотрела на него, спросила: «Что с вами?» Он говорит: «Меня избили». Я спрашиваю: «Как избили?»  Я быстро его осмотрела. Визуально у него был синюшний правый глаз, лицо разбитое, он говорить не мог. По-моему у него был перелом ушной полости. Ухо ватой заложено, я, говорит, не слышу одним ухом. Потом, шишка была на голове. Ближе к правой стороне. В затылочной части. Был синяк с правой стороны тела, в районе нижнего ребра. И в верхней части тела был синяк. В верхней поменьше. В нижней большой. В районе подреберья. Тот синяк был просто огромный. И он, согнувшись, говорит, может ребро поломано?  Еще где? Синяки были на руке, на предплечье. Ну как он может так упасть?

- Ну, может, десять раз упал...

Л.У: - ...На предплечье...потом... где же еще у него были такие ощутимые...А да, нос у него был сломан. Нос был такой вздутый, опухший. Вы знаете, переносица...она вот такая была, округленная. А потом он второму адвокату, мужчине, похоже, мне постеснялся, сказал, что с мочеиспусканием у него проблемы. По почкам били.

Я написала сразу заявление. Я пошла, никого нет на месте, ни начальника тюрьмы, никого..., одна женщина сидит, Жулдыз. Я говорю: «Возьмите заявление». А она: «Нет, я ничего не знаю». Я говорю: «Ну как, ничего не знаете? Неужели не видите, что у вас под носом твориться? А где все? Разбежались, что ли?»  Заявление написала, зарегистрировала, чтоб его освидетельствовали. Потом сразу побежала к себе в контору, отправила заявление на имя прокурора города. Что бы организовали проведение судебно - медицинской экспертизы. Чтобы вывезли его из тюрьмы, освидетельствовали. Провели по данному факту служебную проверку. И чтоб виновных лиц наказали.

- А виновные наказаны?

Л. У: - Нет, никто не наказан. Потом я написала заявление на имя Ауганбаева. Потому что Войтович мне не смог сказать, кто его избивал. Он говорит: «Я спал. Я лег спать в районе двенадцати ночи. И сразу уснул.  И тут случилось это. Спросонок я не мог опомниться. Мне что-то накрыли на лицо. На меня насел человек, по телосложению очень грузный. Первый удар пришелся мне в височную часть. Поэтому я сразу стал плохо слышать. Единственное, что мне говорил избивавший: «Давай показания на Артыкбаева. А ты вообще нам не нужен. Дай показания, и от тебя отстанут».

- А вы знакомы с правозащитницей Ардак Жанабиловой? Так вот, по ее словам, подобное имеет место, потому что таможенников охраняют финполовцы. Хотя они этого делать не должны. КУИС -  не их епархия.

Л. У: - Мы ставили вопрос - на каком основании они там сидят, чем это регламентировано, и что, теперь каждый может так приходить, сидеть там? «Ну это», - финполовцы говорят: «ничем не возбраняется, мы ничего не нарушаем».

Ну чем - то ведь это должно регламентироваться?

Замечу в кавычках, сами финполовцы доказывают: (Цитирую по тексту финполовского опровержения, опубликованного в газете «Литер» от 6 августа 2011):  «Утверждения автора статьи о том, что охрану арестованных по указанному уголовному делу в следственном изоляторе осуществляют сотрудники финансовой полиции, также не соответствует действительности. В соответствии с действующим уголовно-исполнительным законодательством, охрану и обеспечение режима содержания следственно-арестованных осуществляют сотрудники КУИС МВД РК.

Что входит в явное  противоречие со словами адвоката Ляззат Усеновой и председателя общественной наблюдательной комиссии по мониторингу за соблюдением прав человека в  пенитенциарных учреждениях Алматы и Алматинской области Ардак Жанабиловой.

Предположение, которое может стать утверждением...

А между тем, наша беседа с Ляззат Усеновой приобретает интересный оборот. Мы приходим к допущению - А что если  Войтович говорит правду не только по поводу своего избиения, но и по поводу своего знакомства с Курмангалиевым Айдаром, сотрудником финансовой полиции? Тем более, что не верить ему пока оснований нет.

И тогда вот что получается. Курмангалиев требует от Войтовича, (в бытность того руководителем таможенного поста «Алатау - ЦТО»), чтобы тот пропускал без растаможки машины, сопровождаемые людьми Курмангалиева. Но Войтович финполовцу отказывает. Он так же отказывается платить Курмангалиеву еженедельную дань.

А эти события имели место, опять же, по словам Войтовича, еще летом 2010 года. А чуть позже грянул гром. Между финполом и таможней пробегает черная кошка. Финпол заводит уголовные дела против таможенников. Одновременно с этим сотрудники Департамента таможенного контроля проводят свое расследование в отношении ИП «Искандеровой Г.И». и ТОО «Курван» (Компании, по словам таможенников, курируемые Курмангалиевым), за период с 2007 по 2010 годы, сопряженное с декларацией заведомо искаженных данных о доходах, подделкой печатей и официальных документов.

Войтович официально обращается в соответствующие органы, в том числе и к господину Кожамжарову, с тем, чтобы были приняты меры в отношении сотрудников его ведомства. В ответ - тишина. Тогда Войтович обращается во второй раз. В частности, в своем письме на имя Онгарбаева С.О. заместителя Председателя Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью Войтович просит принять меры в отношении сотрудника финансовой полиции, майора Курмангалиева, цитируем: «за укрытие тяжкого преступления». Под письмом стоит дата - 22 февраля 2011 года.

А уже к весне ситуация на таможне кардинально меняется. 9 апреля 2011 года, во время празднования сотрудниками Департамента таможенного контроля  по Алматинской области Наурыза, в их кругу широко озвучивается новость - руководитель таможенного департамента Артыкбаев подал заявление на увольнение и ждет утверждения на высокую должность в системе МВД.

И понятно, что на этой должности, да еще с двадцатилетним стажем оперативной работы, Артыкбаев мог легко разобраться с  делом Курмангалиева...

И тут вдруг, спустя всего несколько дней с момента обнародования этой информации, на таможенников ДТК обрушивается финполовская проверка. Артыкбаева подставляют.

Да. Похоже, все пазлы сходятся. По крайней мере, со стороны выглядит вполне объяснимой последовавшая вскоре за этим внезапная и масштабная операция финпола против таможни...

- Ляззат Смагуловна.  Выходит Войтович Курмангалиева знал, судя по его обращениям в соответствующие органы, и более позднему заявлению из СИЗО.

Почему же финполовцы  категорично утверждают, что Курмангалиев  с Войтовичем знаком не был?

Ляззат  Усенова: - Курмангалиев задерживал Войтовича. Он сидел рядом с нами в ходе допроса. Я еще спрашивала, почему вы сидите? Какое отношение вы имеете к этому делу? Вот, я, говорит, буду сидеть. Мне следователь разрешил. И так он сидел. Он же и привез нас.

- Так это Курмангалиев его задерживал?

Л. У: - Да. В группе с другими...Ну а как теперь можно отказываться от очевидных вещей. Вот видите, они опять, сами, дают пищу для сомнений. Теперь Курмангалиев, как говорят финполовцы, не в оперативной группе. А что он, тогда спрашивается, там делал? Они могут, допустим, отказаться от того, что Курмангалиев сидел в кабинете у следователя. Но есть же видеокамеры? Очевидные вещи отрицать глупо. Вот это и есть коррупционная составляющая - если он  не является членом оперативной группы, то, что он там делает? Что он делал в кабинете следователя? Или этот  Курмангалиев нам всем мерещился? Или нам сон приснился? Я лично в его машине ехала.

- Так ведь Курмангалиев собственноручно выписывал расписку, что именно он забрал удостоверение у Войтовича.  В редакции есть ее копия.

Л. У: - Да вообще на него дело возбуждать надо. Какой-то он весь нервный, взъерошенный.

Но меня поражает другое. Если у финпола есть доказательство вины таможенников, ну пусть они проводят оперативную разработку, внедряют в таможенную структуру своих сотрудников. Чтоб те там работали, собирали компромат. Но не так же делать? Взяли, налетели гамбузом...

- И ничего не вытащили?

Л. У: - Пока вина человека не доказана, он не виноват. Мы же с вами живем в правовом государстве. Вор должен сидеть в тюрьме. Но ты докажи, что он вор. Но не такими методами. А если нет доказательной базы, то отпускай человека, ты не имеешь права обходиться с ним такими недозволенными методами.

И вот после того, как этот хай-вай поднялся, после того, как я побывала в городе у зам.прокурора Сулейменова, после того как пошла шумиха, я снова прихожу в тюрьму, а Войтовича нет. Я вначале прождала его, минут сорок, наверное, потом у ребят спросила: «Слушайте, а где Войтович?» Говорят, вроде его наверх повели. Он у начальника тюрьмы». Тут я опять шум подняла, прорываюсь в кабинет начальника, а там сидит Войтович, у него требуют объяснительную. Там еще сидели зам и какой-то..., видимо, начальник оперчасти. Он не представился. Я говорю: «Вы что, опять его избиваете?» «Нет», - говорят: «мы берем у него объяснение по факту избиения».  Хотя уже столько времени прошло.  Ведь я в первый же день всех оповестила, его уже вывозили на освидетельствование в клинику, все ушибы зафиксированы, у меня все документы на руках.

Да, кстати, это происходило в тот день, когда вышла газета «Литер» с опубликованной статьей «Новые факты по делу Артыкбаева».

- 4 августа.
Л. У: - Вот видите. С 21 июля по 4 августа столько времени  прошло, а они только спохватились. Понимаете, говорю, вы сами, своей медлительностью даете пищу для нас, адвокатов и  журналистов... И тут в кабинет к начальнику входят еще трое мужчин здорового телосложения. Не представились. И садятся вокруг Войтовича. Я говорю, а в чем, собственно, дело? А один мне заявляет: «Я такой-то, пришел проводить служебную проверку». Я говорю, прошу вас выйти. Мы отказываемся от дачи объяснений. Нет, не выходят. Еще зашла толпа. Я говорю, вы же на него (на Войтовича ред.) психологически давите, морально. Он и так не может прийти в себя после избиения, а тут еще к нему толпой врываются, физиономии у всех страшные. Ну разве это не давление?

- До нас доходит информация, что на сегодня финполовцы готовы опровергнуть собственное же опровержение, данное ими в газете. Теперь они якобы утверждают, что в камеру к Войтовичу никто не заходил. И что его избили собственные сокамерники. Но что это за сокамерники, которые избивая, требуют от Войтовича дать показания на Артыкбаева? И откуда они вообще знают Артыкбаева? Или они выполняют чей-то заказ? Но тогда, естественно, возникает вопрос - кто заказчик?

Л. У: - Более того, есть закон, согласно которому безопасность подследственному должно обеспечивать не только учреждение,  в котором он содержится, но и орган уголовного преследования, осуществляющий предварительное следствие. Это входит в прямую обязанность финпола - обеспечить охрану Войтовича. Чтоб он был жив и здоров.

- А вот не обеспечили. И что теперь будет? Найдут ли виновных?

Л. У: - Скорей всего - нет...

И вместо комментария: Сегодня очень многим людям, которые проходят в качестве подозреваемых или свидетелей по делу таможенников, есть что сказать. Есть очевидцы, видевшие Войтовича избитым. И мы не думаем, что добившись их молчания ценой затыкания ртов, можно добиться истины. Напротив, только полная прозрачность в этом деле может служить гарантией законности и объективности проводимого расследования.

Нурбулат КУАНЫШЕВ

Фото Айтжана МУРЗАНОВА

http://www.altyn-orda.kz/keden/podsledstvennyj-vojtovich-bit-ili-ne-bit/