Какую роль сыграет новый законопроект о религии? Как связаны между собой религия и национальность? На эти и многие другие вопросы Quorum.kz ответил один из ведущих религиоведов Казахстана, главный научный сотрудник КИСИ при Президенте РК Анатолий Косиченко.

- Что Вы можете сказать по поводу нового законопроекта о религиозной деятельности и религиозных объединениях?

- С полным текстом проекта я пока не знаком, могу лишь сказать, что в целом заметна функциональная направленность законопроекта - упорядочение деятельности религиозных объединений и их взаимодействия с государством.

Это заметно даже в названии законопроекта - там упоминается религиозная деятельность и религиозные объединения, но зато не упомянута свобода вероисповедания. Она есть в преамбуле, и в тексте в целом присутствует «за кадром», но все-таки, я считаю, что и в названии закона этот принцип должен быть озвучен. Именно свобода вероисповедания есть основополагающий принцип, все остальное имеет скорее инструментальное значение.

Какую роль сыграет новый законопроект о религии? Как связаны между собой религия и национальность? На эти и многие другие вопросы Quorum.kz ответил один из ведущих религиоведов Казахстана, главный научный сотрудник КИСИ при Президенте РК Анатолий Косиченко.

- Что Вы можете сказать по поводу нового законопроекта о религиозной деятельности и религиозных объединениях?

- С полным текстом проекта я пока не знаком, могу лишь сказать, что в целом заметна функциональная направленность законопроекта - упорядочение деятельности религиозных объединений и их взаимодействия с государством.

Это заметно даже в названии законопроекта - там упоминается религиозная деятельность и религиозные объединения, но зато не упомянута свобода вероисповедания. Она есть в преамбуле, и в тексте в целом присутствует «за кадром», но все-таки, я считаю, что и в названии закона этот принцип должен быть озвучен. Именно свобода вероисповедания есть основополагающий принцип, все остальное имеет скорее инструментальное значение.

Дискуссию вызывает, например, упоминание особой роли двух крупнейших конфессий Казахстана - суннитского ислама ханафитского мазхаба и православного христианства. Некоторые правозащитники уже успели выступить против. Но лично я считаю, что национальное государство имеет право выстраивать свои отношения с конфессиями, учитывая свои реалии, причем закреплять это законодательно.

- Например?

- Например, в Германии государство cобирает так называемый «церковный налог». Эти средства идут на поддержку двух главных конфессий - протестантизма и католичества. Их священникам германское государство платит зарплату. А, например, православные священнослужители в той же Германии служат по два дня в неделю, остальное время они вынуждены где-то работать, чтобы обеспечивать себя и свои семьи. 

Кроме того, в целом ЕС уделяет большое внимание религиозному образованию. Религиозные знания - подчеркиваю, не «религиозная культура», а именно религиозные знания преподаются во всех учебных заведениях. Упор при этом делается на традиционную конфессию страны, но преподается также знание основ других религий. В ЕС считают, что знакомство с юности с другими религиями помогает воспитать в людях толерантность.

А «безудержная» демократия и полное равенство конфессий - и де-юре, и де-факто, - это есть в единичных странах, например, во Франции, в Японии. Но в большинстве так называемых «старых демократий» ничего подобного нет.

- То есть, упоминание ислама ханафитского мазхаба и православного христианства в преамбуле законопроекта - это правильно?

- Да, безусловно. Такова мировая практика. Мы не должны позволять навязывать нам какие-то стандарты, не соответствующие нашим реалиям.

Но надо делать так, чтобы не было ущемления. Для ущемления тех или иных религиозных групп должны быть веские основания - например, совершение ими противоправных действий.

- Так как же найти «золотую середину»?

- Это должно происходить естественным путем. Религия сейчас активизируется в обществе. Например, в России сейчас усиливаются позиции РПЦ, она входит во все сегменты общества. Но чтобы так входить в жизнь общества - надо иметь не только юридическое право, но и реальные возможности это делать. И ведь очевидно, что в реальности разные религиозные течения не имеют и не могут иметь одинаковый вес в жизни общества.

- Я помню, Вы как-то говорили, что религии в этом отношении - как политические партии: они все равны перед законом, но чтобы войти в Парламент, они должны набрать определенный процент голосов.

- Совершенно верно. Чтобы полномасштабно участвовать в жизни общества, необходимо иметь вес. Свобода и фактическое равенство - несовпадающие понятия. Есть равенство перед законом, но в реальной жизни есть и будет фактическое неравенство. Это совершенно нормально.

- В последнее время часто обсуждается еще один интересный вопрос - соотношение религиозного начала с национальным. При этом высказываются крайние мнения. Одни считают, что каждый казах обязан быть мусульманином, а русский - православным. Другие говорят, что русский кришнаит - такой же истинно русский, а казах-протестант - чуть ли не больший казах, чем его соплеменник-мусульманин. Как Вы это прокомментируете?

- Это очень непростой вопрос. Вот, например, в России известна точка зрения РПЦ, согласно которой русская этничность сформировалась под влиянием православия. Лично я думаю, что русский этнос сформировался несколько раньше, но все же факт остается фактом: православие оказало гигантское влияние на его консолидацию. Поэтому отождествление одного с другим «исторически» оправдано. Но оно не оправдано по сути.

Концептуально это не верно. Во-первых, те же русские - уже лет двести как «переросли» этнос. Русская политическая нация - это нечто большее. Этнос, перерастая в нацию, при этом социализируется. И во время этой социализации религия может отступать. Нация имеет различные мировоззренческие установки, в том числе нерелигиозные, и даже иногда антирелигиозные. Этнос - теснее связан с религией.

Кроме того, отождествление национальности с религией может быть опровергнуто и изнутри самой религии, если хотите, с догматической точки зрения. Все мировые религии обращены ко всему человечеству, и считают свои ценности универсальными.

- Но разве, например, Достоевский не говорил о «всемирной отзывчивости» русского народа? Разве универсальное не может находить свое выражение через национальное?

- Знаете... Если говорить конкретно о русском мессианизме, лично я очень сдержанно отношусь к этой теме. Для мессианства надо иметь духовный потенциал. А одного только исторического предчувствия значительной судьбы - увы, недостаточно.

Если же вернуться к вопросу об универсальности религии, это значит в первую очередь, что с ее точки зрения каждый человек, независимо от этнической принадлежности и т.д., отвечает перед Всевышним только сам за себя. Иначе говоря, в Судный день никто не сможет сослаться на «тяжелые условия существования этноса», и этим оправдать свою негодность перед Богом.

Нельзя «всем этносом» идти в религию. Одним словом, отождествление этих двух вещей - не верно по сути. Безусловно, с точки зрения управления обществом это создает определенные проблемы. Да, они сложны, но их надо решать, а не отворачиваться.

- И все-таки... Вы, наверно, согласитесь, что когда этнос становится нацией - т.е. политическим субъектом, то религия тоже играет свою роль. Например, белорус-католик - этнически он, конечно, белорус, но не попадает ли он в орбиту польской политической нации? Это я Вас специально провоцирую.

- Да, в этом, знаете, есть доля истины. Если провести социсследование, вполне может оказаться, например, что в белорусской оппозиции повышенный процент католиков. И если Вы, к примеру, президент Беларуси, Вы не можете просто так закрыть на это глаза. Одним словом, вопрос этот - очень сложный, и прямолинейных ответов здесь лучше не давать.

- Еще один вопрос, актуальный для нашего общества. Все последние годы обсуждается такой аспект взаимоотношений между конфессиями как миссионерство и прозелитизм. Это, вообще, разные вещи или одно и тоже?

- С точки зрения религии, миссия - обязанность каждого верующего. Будь он мусульманин или христианин, он обязан свидетельствовать перед окружающим миром об абсолютной ценности своей веры. Можно сказать, что миссия входит в догматические обязанности верующего. Например, на Втором Ватиканском соборе было введено новое понятие - «миссия мирян». То есть миряне должны быть активными.

Но не всякая миссия - прозелитизм. Можно сказать, что прозелитизм - это миссия, впавшая в агрессию, переходящая границу дозволенного. В каком смысле? Надо понимать, что когда идет активное «переманивание» людей из одной религии в другую, то доминирующая в данной стране конфессия этого просто так не допустит. Да, каждый человек волен выбирать себе религию. Более того, есть социальные слои, наиболее склонные к принятию новой веры. Но в результате активного прозелитизма возникает напряженность между конфессиями.

Например, у нас в Казахстане есть негласный договор между исламом и православием, о недопустимости прозелитизма на духовной «территории» друг друга - каждый религиовед, наверно, чувствует это. Одним словом, миссия всегда должна быть тактичной, продуманной, считаться с религиозным раскладом сил на данной территории. Вообще, эти дискуссии о том, где границы дозволенного - например, в христианстве они идут с 6 века.

- Спасибо, Анатолий Григорьевич. Что Вы хотели бы сказать просто от себя, есть ли у Вас какие-то мысли, которыми Вы хотите поделиться?

- Я уже давно пытаюсь провести следующую мысль. Отчасти я ее уже высказал в нашей с Вами беседе. Когда мы говорим о функции религии в светском государстве, в центре обсуждения почти всегда негативный аспект. Причин, конечно, много - это появление новых вызовов, экстремистских течений и т.д.

Но все равно у нас в обществе, а особенно в госструктурах, сейчас неадекватно воспринимают религию. Мало того, что о ней говорят все чаще как об угрозе. Помимо этого религию отождествляют с ее побочными продуктами. Угрозу представляет не сама религия, а ее искаженный, политизированный образ. Этот образ объективно сложился в социально-политической сфере. Но все-таки это - не сама религия

Любая религия рассматривает себя, в первую очередь, как индивидуальный путь человека к вечному спасению. Попросту говоря, цель верующего - попасть в Рай. Все остальное - глубоко вторично.

Эта вторичная, социально-политическая проекция религии сейчас вышла на первый план и оказалась в центре внимания. Но мы не говорим о позитивных возможностях религии. Их много и в социальной, и в политической сфере. Мы не задействуем этот гуманистический потенциал, и это - огромное упущение.

- Что именно Вы имеете в виду?

- У религии есть одна особенность, которой нет у других общественных феноменов. Она черпает возможность ответа на вызовы внешнего мира из самой себя. Например, нам причинили зло, мы отвечаем злом. Наша реакция предопределена «внешним раздражителем», а религия отвечает из самой себя - в том числе, добром на зло.

Таким образом, религия может много сделать для смягчения отношений между людьми, для их гуманизации. И именно тогда радикалы всех мастей окажутся не у дел, станет ясно, что они действуют, исходя не из религии, а из ее внешних проекций.

- Что еще Вы хотели бы добавить?

- Надо еще понимать, что религию невозможно полностью, «на сто процентов» отделить от той же политики. Они неизбежно взаимодействуют друг с другом. Иногда религия перенимает идеи и ценности из политической сферы. Получается как бы цепочка. Изначально существует чистая сущность самой религии. Затем - ее неизбежное в реальном обществе вхождение в политическую проблематику. Затем порой следует ее политизация, активизация на политическом поле. И далее, при совсем неблагоприятном развитии ситуации, происходит забвение ее первоначальных идеалов и ценностей, акцентировка на внешнем. Вот этого как раз не следует допускать.

- Спасибо Вам за интервью!

Источник: Айдар Касымов

http://quorum.kz/8075/