События последних месяцев, связанные с разборками силовиков и их перманентной реформой, с новой силой актуализировали тему трайбализма в Казахстане и всколыхнули всех журналистов и политологов, превративших данную тему в неизменный источник стрижки гонораров. Страницы некоторых казахстанских и российских газет и интернет-сайтов запестрели материалами о невиданных разборках между «южанами» и «северянами», «непримиримой войне кланов», «разборке между жузами». Смотришь на все это и начинаешь приходить в тихий ужас: о Казахстане ли идет речь или о какой-то африканской Руанде...

События последних месяцев, связанные с разборками силовиков и их перманентной реформой, с новой силой актуализировали тему трайбализма в Казахстане и всколыхнули всех журналистов и политологов, превративших данную тему в неизменный источник стрижки гонораров. Страницы некоторых казахстанских и российских газет и интернет-сайтов запестрели материалами о невиданных разборках между «южанами» и «северянами», «непримиримой войне кланов», «разборке между жузами». Смотришь на все это и начинаешь приходить в тихий ужас: о Казахстане ли идет речь или о какой-то африканской Руанде...

Вообще надо сказать, что тема "казахских жузов", тайна происхождения которых до сих пор является предметом неустанных споров историков, всегда балансировала на грани прошлого и пошлого. Да, говорят знатоки, казахи в силу исторических причин традиционно делились на жузы, что в условиях отсутствия четких территориально-административных границ обеспечивало необходимую сложность и военно-политическую мобилизацию народа, а через это делало устойчивым государственные образования казахов. Сами казахи рассматривают свои родовые шежіре как неотъемлемую часть собственной идентичности, некий «паспорт личности и общности», обладание которым отличает человека укоренного в исторический контекст от перекати-поля. Казах-кочевник был частью рода, который в зависимости от своей влиятельности и численности фактически обладал всеми правами на земли и воды, столь необходимые для его жизнеобеспечения и прокорма скота. Лишиться поддержки своего рода, стать изгоем было равносильно смерти, было похлеще церковной анафемы. Именно по этой причине казахи трепетно берегли и отстаивали свою честь и честь своего рода, не делая очень большой разницы между этими понятиями. Ибо слава героя - слава рода, а доброе имя твоего рода - почет и уважение к тебе куда бы тебя ни занесла нелегкая. И наоборот. Одним словом для своего времени родо-племенная система была органичным явлением, естественной стадией развития, через которую, так или иначе, прошли все культуры и цивилизации.

Начнем с истории. Лично я убежден, что изначальная идеология создания «модели жузов» была объединительной, созидательной. Казахское ханство, особенно в период правления ханов Касыма и Хакназара, стремительно выросло в размерах, объединило, а где-то силой присоединило к себе многие роды и племена, входившие в состав Золотой орды. Государство, растянувшееся от Алтая до Атырау, надо было охранять от набегов недружественных стран и народов, собирать налоги, обеспечивать единство. А что может объединять людей, кроме большой идеи, супер-мечты? Поэтому пассионарии-чингизиды ставшие во главе казахского государства выдвигали крайне амбициозные, имперские задачи объединения Степи, воссоздания былого величия. Нужно было исторически обосновать новое государство, доказать его право на жизнь. А в те времена это достигалось путем переписывания генеалогических древ. Отсюда берут начало все казахские шежіре, восходящие к первопредку Адаму и пророку Ною. Своеобразный симбиоз степной и исламской традиции. Объединение это в истории происходило в несколько этапов и длилось многие десятилетия после образования Казахского ханства. Само слово слово «жуз» восходит к концепции «джузийа». В средневековой арабской культуре и науке (а казахи некогда были ее частью) «джузийа» означало «неотъемлемая часть целого», а «целое» передавалось богатым понятием «куллийа». Выход на общенациональный уровень обеспечивался призывом "күллі қазақ баласына", "күллі алаш жұртына", что хорошо прослеживается в исторических и литературных источниках.

К сожалению, казахский имперский проект создания супер-нации Алаш, объединяющей шесть кочевых народов, не был реализован. Изменилась геополитическая конъюнктура, торговые пути пошли по морям, из сердцевины мировой торговли и политики регион в одночасье превратился в мировую периферию. Образно говоря, «открытие Америки» обернулось «закрытием региона». Регион, долго влиявший на мировую политику, стал, выражаясь современной терминологией, «зоной интересов» России, Китая и мусульманского мира. В противостоянии же трех цивилизаций тогда победила Россия, которая оказалась на тот момент наиболее модернизированной и технологически развитой. Все это сильно сказалось на эволюционно-исторических процессах формирования нации. Фантомы бывают у развалившихся империй, а от нереализованных имперских проектов остаются только фантомные боли и комплексы. Вообще трагедия нашей истории - ни один казахский модернизационный проект не был завершен, доведен до логического финала. Как правило, их съедала энтропия или прерывало внешнее вмешательство.

Колонизация Казахстана Россией открыла новую веху в истории вопроса. Российские чиновники, ответственные за политику в Степи, открыли в родо-племенной структуре казахов настоящий Клондайк. Сначала он был использован для уничтожения институтов государственности, когда представители родовых элит были противопоставлены чингизидам. Чингизидский миф, сослуживший хорошую службу России в деле «присоединения Сибири», миф о Руси продолжателе традиций Орды, петровской империи стал не нужен.  На другом этапе, действуя по принципу «разделяй и властвуй», российские генералы сумели не только задушить все попытки антиколониальной борьбы, но и полностью колонизовать его, подготовить плацдарм для нападения на страны Средней Азии. Именно поэтому почти вся история казахов, представленная архивами российской администрации 19-го века является историей кляуз, споров, судов и требований льгот. Впрочем, это общая история всех колониальных народов...

В советское время «родо-племенной» вопрос рассматривался как «пережиток феодализма», но, тем не менее, существовал, изучался узким кругом социологов и историков. Насильственно прервав очередную попытку алашординской модернизации, советская власть нехотя этого способствовала интенсификации казахского нациестроительства. Формирование единого литературного языка, создание современной новой национальной культуры, науки, промышленности, урбанизационные процессы в совокупности стирали пережитки былого и закладывали основы нового. Ослабление идейных и идеологических основ строя, заметное особенно в последние десятилетия его жизни, способствовало созданию квазинезависимых республик, в которых советское перемалывалось в национальное, общее перерастало в этническое. Как бы там ни было, крот истории прогрыз гранит тоталитаризма: СССР стал последней традиционной империей, на обломках которого возникло и новое государство - Республика Казахстан.

Это прошлое. А пошлое - это то, как сегодня понимается и преподносится тема казахских родов и жузов. При этом, как мне кажется, существует две взаимосвязанные проблемы. Сама общественная жизнь и ее интерпретация в прошлом и настоящем. Причем все так запутано, что уже не поймешь, жизнь ли влияет на понимание или понимание формирует жизнь? Что состоит из чего? Сегодня, когда формируется новая государственность, создаются новые институты общества, полагаю, самое время задать себе правильные вопросы и попытаться максимально честно на них ответить. Даже если эти вопросы могут кому-то показаться опасными или окаянными.

В новейшее время, за 20 лет Независимости ситуация в Казахстане изменилась кардинально. Произошло качественное изменение этнодемографических показателей, когда казахи из «этнического меньшинства» выросли в «этническое большинство». Сменились принципы «кадровой политики» власти, исчез арбитр и цензор в лице Кремля. На этом фоне активизировались разговоры о росте трайбализма, который якобы в советское время «сдерживался мудрой политикой Центра», на что буквально вчера намекали карагандинские славянские активисты, требуя пропорациональной нацквоты в органах власти. Появилась целая клика казахстанских и что примечательно российских экспертов, которые делают себе имя и капиталы на «благодатной теме» казахского трайбализма. Появилась еще одна страшилка: дескать славянское население выступает в качестве «четвертого жуза», который сдерживает от межродовой грызни казахские кланы, которые вот-вот накинутся друг на друга. Это сквозит через все публикации лидеров славянского движения «Лад», об этом без обиняков недавно говорил атаман Захаров. Подливают масла в огонь и сами казахские «деятели». Чего стоит шедевральное письмо председателя Алматинского горсуда Т.Барпибаева в редакцию газеты «Время»! Или же инициатива группы лиц о создании партии «КасСак», которые требуют формирования органов власти по родовому признаку? А уже реализованные проекты по избранию полоумных и клоунов в качестве биев и «правителей» родов в целом ряде регионов?

Итак, сами вопросы. 1.Является ли родо-племенное сознание казахов определяющим в вопросах государственного строительства и формирования нации? 2. Вылилось ли это самое сознание в «форс-мажор», «непреодолимую силу», которую характеризуют как трайбализм? 3. Сформировалось ли национальное, государственное сознание у народа? 4. Как наша история влияет на нашу сегодняшнюю жизнь и как минимизировать ее издержки?

На первый вопрос, уверен, можно смело сказать «Нет». Чтобы не говорили или писали наши «пикейные жилеты» на эту тему, казахи не являются оголтелыми трайбалистами. В отличие от постколониальных стран Африки, которые подошли к своей независимости «неподготовленными», мы уже прошли через ряд исторических стадий, которые позволяют  надеяться на успешность нашей модели госнацстроительства. Мы не Афганистан, не Руанда, не Либерия! У нас нет конституционного или законодательного закрепления или лимитирования власти, чего так упорно добиваются некоторые наши общественники, сами не понимая того, что их предложения и есть трайбализм в чистом виде.

Есть ли перекосы? Наверняка можно найти примеры недалекой кадровой политики в регионах или министерствах. Но где их нет? Сегодня главный фактор - это все же деньги и доступ к власти, а не родоплеменная близость. Посмотрите на нынешние «команды», там есть и сокурсники, и друзья, и вообще всяко разно. Можно говорить о непотизме, но никак не трайбализме. В конце-концов, как говорил старик Шоу, не власть развращает людей, а дураки развращают власть.

Так кому выгодна эта тема? Кто так упорно считает проценты «южан» и «северян» во власти? Мне лично кажется, что тема раздувается намеренно. Есть люди, которые в силу собственной ущербности и неконкурентоспособности пытаются играть на таких, считаю, низменных мотивах и страстях. Этим грешат представители нашей творческой интеллигенции, в среде которых еще с далеких 30-ых годов не утихают  «племенные страсти». По сути люди все еще живут старыми конфликтами и порождают новые коллизии. Есть «академики» и «доктора» родо-племенных наук, для которых это едва ли не единственная возможность влиять на распределение благ, премий, должностей, удерживать вокруг себя молодежь. Подобные же мотивы двигают и некоторыми представителями госбюрократии, которые в этом видят «способ выживания».

Но такое положение вещей становится возможным в силу неразвитости политической конкуренции и слабости гражданского общества. Там где нет состязательности, не работают «социальные лифты» родовой признак становится «альтернативой». Если молодой амбициозный человек не видит никаких перспектив законного, легитимного поступления в вуз, на госслужбу, ему ничего не остается как использовать «связи» и «блат», прислушиваться к «голосу крови». Почему, например, нет или почти не наблюдается трайбализма в бизнесе, а в гуманитарной среде цветет буйным цветом? Ответ, думается, очевиден.

Сегодня задача общества и государства не прятать болезни, а вовремя их диагностировать и правильно лечить. Не монополизировать все и вся, а создавать конкурентное поле во всех сферах деятельности. В этом залог нашего выживания, успех нашего модернизационного проекта. Развитие демократических институтов, реальной многопартийности, создание эффективных «социальных лифтов» и вовсе спишут нынешние болезни роста. В противном случае мы сможем удивить в своем гниении и падении даже некоторые одиозные страны Африки. Алехо Карпентьер как-то писал о том, что в странах Латинской Америки удивительным образом соседствуют все эпохи начиная от каменного века и заканчивая сегодняшним днем. Так, наверное, и у нас. Поэтому наша общая цель сделать так, чтобы страной управляли люди нынешнего тысячелетия.

«Абай-ақпарат»